spoilerhound
Итак, не-слэшерам посвящается. Безобидное.
(блин, шапки не люблю, а придётся.)
Грабли. Уже фанфик.
Авторы: Куат ака второй Остап и Джорджи Д.
Фэндом: СТ-11, и, как следствие—слегка АУ, немного ООС.
Пэйринг: Спок/Ухура, намек на МакКой/Чепл
Бета : Mira Melledain
От автора: оужаснах, Куат написала ГЕТ.Это всё весна с моим мозгом сотворила. Думала, напишу стёб, как всегда. Не получилось. И да!—любимая отбрехалка йуных афторов—мой первый гет, не бейте тапками!!11адын адын бубубу(и да, не поверите, что натолкнуло написать. Хотя, можно догадаться—полфрэндленты слэша. Слава Богу, под катами. BTW, там грабли у кого-то, кажется, тоже были. Так ударим же гетными граблями по слэшным! 
:sith
АПД. А потом пришёл мой дорогой соавтор и...похоже , выйдет романЪ))))))))
Отказ: всё сперли. Ни на что не претендуем. Прёмся от писательского процесса.
тыц, если не страшно
Ухура.
- Грабли. Знаешь, такая штуковина. Листья ими ворочают. А ты, Ниота, радость моя, большой любитель на них наступать, как я погляжу, - и Чэпл пихает в мою руку мензурку с успокоительным. В роли успокоительного — медицинский спирт. Личный запас, недоступный никаким «спиртовым друзьям» шефа.
Я пью и завидую медикам. В уставе Флота, который лежит у МакКоя на полке над компьютером, одна-единственная закладка - на том месте, где написано, что в не-форс-мажорных условиях докторов и медсестёр не могут припахать ни к какому особому заданию. С поправкой, правда, на то, что космос, даже известный, сам по себе - это сферический форс-мажор в вакууме.
А про грабли Крис права. Но это ведь полезная штука, да?
Правда, мои - два метра рафинированного снобизма. Со Споком нельзя поссориться, нет. А вот возненавидеть друг друга можно. За мелочи. За каплю, которая точит камень. За его замечания и требовательность. За моё нежелание чем-то себя связывать. Тихо так возненавидеть, без ярких эмоций. А можно и с ними, правда, с моей стороны. Только от этого ещё труднее друг от друга уйти.
И вот мы, с того самого первого дня, как две собаки, привязанные к одному столбу. То грызёмся и лаем, то зализываем друг другу раны. А убежать нельзя, потому что стоит дёрнуться – и верёвка на шее душит, затягивается. И мы ещё крепче привязываемся, только теперь друг к другу. Я не умею разрывать эти их, как там… связи. Он не торопится. Или… не может?
Я много раз уже уходила. А он молчал. А потом всё начиналось снова, и вот здесь, здесь я уже не знаю, кто был первым. Кто первым приходил назад. В исходную точку.
Ладно, я. Крис… да, у неё тоже свои грабли. Может, капитан и чемпион по «поматросингу-бросингу», но что-то Лэн… ах, простите, доктор МакКой, не торопится под венец. А годы имеют премерзкое свойство оставаться за спиной. И на лице. И на всём остальном. Я уже не предлагаю ей посмотреть налево от любимого в обоих смыслах шефа, нет. Потому что сегодня и завтра меня ждут, похоже, только они - мои личные, по мне сделанные грабли. Шаг влево, шаг вправо - а смысл? Если кто-то из нас всё равно, по очень логичным, или совсем нелогичным причинам, первым прибежит. И будет молчать под дверью и долго смотреть в спину на мостике.
И ни слова не говорить. Всё же и так понятно?
А пока, можно полечить нервы. Медицинским спиртом.
МакКой.
Иногда я думаю, что невосприимчивость Споком алкоголя - это очень плохо. Посидели бы по-мужски, выпили, подумали, периодически заглядывая в стакан с солнечной жидкостью. Вполне возможно, что до чего-нибудь мы бы додумались. Или хотя бы я увидел больше, чем можно прочесть по серому лицу Ниоты и безучастной спине вулканца на мостике. Так или иначе, тогда я бы знал, как им помочь. Помочь... Надо же, какой помощник нашелся, в себе бы сначала разобрался, а не к другим лез.
На кой черт мне вообще дались Ниота и Спок? Зачем я вообще ломаю голову над тем, как свести этих двух сумасшедших так, чтобы корабль не взорвался? Это ведь их личное дело, сходятся - молодцы, отлично! Расходятся - ну что ж, и так бывает. А у этих все непросто. Это у меня все просто, да только я не знаю, что с этим "просто" делать. А вот у Спока с Ниотой все как в сказке. Как в очень скверной вулканской сказке про нелогичных землян и логичных вулканцев. Хотя стоп, у логичных вулканцев просто не может быть такой сказки. А если она и существует, то держится в строжайшем секрете.
Я запутался в их отношениях. Да, они разные. Ну и что? Чувства-то есть, тут и слепому видно. Злые языки, конечно, поговаривали, что Ниота это по молодости, да по глупости, что просто пожалела бедного "мальчика". Мол, поддержала в трудную минуту. Ага, как же. Разве это поддержка, когда за гоблином этим остроухим девчонка готова и в огонь, и в воду, и к черту в зубы? Разве это поддержка, когда он делает вид, что справился со своим горем, лишь бы она не страдала еще и от этого? Нет, господа хорошие, такое называется другим словом.
Спок, не поднимая глаз от шахматной доски, задумчиво произносит:
- Вы снова отвлеклись, доктор МакКой. Ваш ход.
- А, что? Да...
Больше всего мне хочется ударить кулаком по столу и высказать ему в лицо все, что я думаю о том, как он обращается с бедной девочкой. Сказать что-нибудь такое, чтобы он понял, чтобы... Черт, я доктор, а не оратор. Я - врач. Врачеватель тела и души. Поэтому и лезу вечно не в свое дело. А еще потому, что мне легче разобраться с чужими проблемами, чем сказать три слова своей белокурой "проблеме".
А с виски все было бы гораздо проще. Я ведь даже играть в шахматы толком не умею. Я ведь доктор, а не гроссмейстер. Доктор... Врач, исцели себя сам.
Чэпл.
Никто этого, конечно не проверял, но мне кажется, что пять месяцев рейда - это критический срок, после которого команда начинает потихоньку лезть на стену. Причём все, независимо от пола. От расы... да, это, кажется, влияет. Немногочисленным вулканцам на борту как раз хоть бы хны.
- Что ж мы не вулканцы-то?
Ниота делает большие глаза.
- С чего бы?
Я усмехаюсь. Беру следующую медкарту. Их целая стопка, сутки работы. Шеф не очень-то любит возиться сам, так что даже назначения за него переписываю и вбиваю в базу данных я.
- Да так. Ничего не мучает, ничего не болит.
Ну всё, она набычилась. Вот только не надо. Не надо мне лекций про нежную душу старпома, в очередной раз. Сначала плачемся: "я ему не нужна, я видеть его хочу", потом опять... Ладно.
Правда, я после этой недели, во что угодно поверю.
Даже в вулканцев с тонкой душевной организацией.
- Всё-всё, слушай. Вчера... вчера знаешь, чего было? Линси Джейк, из научного, напилась. А вот так, напилась. Наш один ксеногеолог постарался.
- Иди ты, Крис!
- А что? Просто сказал, что от жены не уйдёт. Мы с шефом её потом из ванной часа два выкуривали...
И мне вспоминается девчонка-стажёрка, года на два или три меня моложе. Линси, да. Тушь течёт, в руке бритва. Вот такая неприглядная корабельная реальность. Здравствуйте, пыльные дорожки далёких планет. Здравствуй, посттравматический синдром пополам с одиночеством. Во всех смыслах.
Ниота прощается и бежит к себе - через полчаса её смена. А я принимаюсь за очередную карту.
Спок.
- Вы снова отвлеклись, доктор МакКой. Ваш ход.
Я сижу, сложив руки на груди, и не поднимаю взгляд на доктора. В конце концов, он не такой уж сильный противник, чтобы пытаться прочитать его следующий ход по эмоциям на лице.
- А, что? Да...
Доктор сегодня необычайно рассеян, даже больше обычного. Впрочем, и мой контроль нельзя назвать идеальным. Например, сейчас я пристально созерцаю черную королеву, и перед моими глазами всплывает знакомое лицо. Ниота. Утешение. Слабость? Боль... Нелогично. Я закрываю от себя все эмоции, потому что иначе нельзя. Балансировать на грани оказалось тяжелее, чем я себе представлял. Пока Ниота поддерживала меня, было гораздо легче. Но это слишком тяжелый груз для нее. Ее имя означает "свобода". И я не хочу, чтобы она была привязана к моему... уже прошлому.
Когда-то давно мама сказала, что выбрала отца, потому что вдвоем им было ничего не страшно. Они вдвоем против всех, и им было легко, потому что они были друг у друга. Мама... Не думать, не думать, не сейчас.
Я считаю, что сделал непростительную ошибку, связав нас. Тогда я поддался человеческому порыву, можно сказать, что я не контролировал себя. Ведь у нас никогда не было идеальных отношений, ни с точки зрения вулканцев, ни землян. Ниота сама как порыв ветра и... только рядом с ней я теряю контроль. Мне всего лишь хотелось быть рядом с ней, на миг поддаться этому порыву, и сделать так, чтобы этот миг длился как можно дольше. А получилось, что я сделал ловушку для ветра. Тюрьму. Не этого я хотел. Я не ловец ветров.
Я так часто представлял себе, что будет, если я скажу ей: "Наши отношения исчерпали себя, Ниота. Я считаю расставание разумным шагом для нас". Но что-то останавливало меня. Я не представлял ее глаза, наполненные болью в этот момент, нет. Просто что-то не давало этим логичным словам сорваться с языка. Наверное, я боялся, что больше не увижу ее. Страх - человеческая эмоция. Но я ничего не могу с собой поделать.
Доктор МакКой делает ошибку за ошибкой в партии. Я пристально всматриваюсь в шахматную доску, но на самом деле смотрю сквозь нее. Я тоже делаю ошибки, в отличие от МакКоя, преднамеренные. Именно играя в шахматы с ним, я могу тщательно все обдумать. МакКой никогда не говорит со мной о Ниоте, но я знаю, что он хотел бы помочь. И я благодарен ему. И за помощь, и за молчание.
Мое дежурство начинается через 9 часов 15 минут 42 секунды. Я увижу Ниоту через... Целую вечность.
Первая смена ролей))))))))
МакКой
Почему я тут шарюсь, почему я тут шарюсь… я не шарюсь, я присутствую на мостике, Джим. И пора тебе это запомнить.
Честно говоря, если не считать отдельных дней, в лазарете делать попросту нечего. Вот так, нечего. Нет, моё дежурство начинается не с «кишок на деревьях», как говорит Скотти, не с расчленёнки, которую надо сшивать. Нет.
Первым делом, ко мне попадают техники - ожоги, ссадины, царапины, море отборного инженерного мата. Потом прибегают научники - опять ожоги, только какой-нибудь кислотой. Или просто, за реактивом. Или вообще за спиртом - тут даже Скотти со мной не потягается. Иногда, когда что-то особо крупное сдохнет в живом уголке, ко мне заходит Спок - чаще всего по мелочам. В отличие от капитана и главного инженера, он не пускается в долгие разговоры, а прямо и сразу спрашивает, что ему нужно. И уж тем более не говорит на личные темы. Например, про то, о чём давно уже знает весь корабль - о них с Ниотой. И о том, что вся женская часть научников переживает всё это, как очередной сериал, без конца пересказывая подробности, по-своему трактуя взгляды и слова. До моих тоже добралось. И вот когда от души хочется стукнуть кулаком по столу, и сказать, что я думаю о перемывании костей сослуживцам.
Вот так-то вот - мне просто скучно лепить весь день пластыри, выливать вёдра антисептика и читать лекцию по технике безопасности.
Да, бывает разное. И похуже бывает. И вот тогда в лазарете, совершенно не званный, появляется капитан. Я понимаю, дружище, тебе интересно, будет ли жить старпом после вылазки на этот грёбаный спутник. Но в следующий раз, если не хочешь, как давеча, получить в лоб трикодером, не лезь в стерильный кабинет в полевой форме.
Вообще, Джим меня удивляет. Он как тот жук, который, в детском стишке, «прямо, честно и открыто вечером упал в корыто». Да-да, именно так. Везде лезть. Везде влипать – и – твою дивизию! - оставаться в живых, когда рядом на кого-то падает скала, вот, вчера например. И мне иногда страшно. Нет тридцати, осторожности - лет на десять, если не на первый класс начальной школы. А всё легко! Всё легко получается и даже немного обидно. Потому, что на мостик я убегаю не только от безделья. Дня два уже я честно прячусь тут от Кристины. Впрочем, кажется, это уже и не нужно - только что мимо прошла, принесла Споку какой-то бланк, на меня даже не посмотрела…
А Джиму легко. И расставаться. И встречаться.
Вот если бы сейчас… как, тревога?..
Ниота
Спок
Тишина. Никаких звуков снаружи...
Как раз во время обвала мы выходили из шахты. Помню, камнями отрезало от выхода четверых из десанта, капитана, двух ксеногеологов и меня. Опаснее всего была пыль, токсичная пыль здешних пород. Мы все успели ею надышаться за тот час и двадцать минут, которые нас пытались вытащить... Меня задело сильнее всего, но пока мы с капитаном доставали из-под завала гражданских, я не чувствовал боли. Боль пришла потом, когда мы все, привалившись спинами к желтоватым камням, пытались отдышаться.
Даже хорошо, что этот карьер был действующий - завал определили сразу, направили технику. Телепортация была невозможна, опять же, из-за отражающих свойств породы.
Через тридцать минут техника начала расчищать завал, а ещё чуть позже её надсадный гул стал слышен совсем близко. Но за несколько минут до этого я вдруг услышал, будто кто-то позвал меня, даже не по имени - по ощущению. Будто кто-то почувствовал, что здесь случилось. И мою боль, пусть неосознанно. Хотя, почему «кто-то», если я знаю, кто это был. Кто-то, кто, по всем земным меркам должен меня ненавидеть. Кто-то, с кем мы вчера договорились до полетевшей мне в голову статуэтки. Эмоции всё-таки сильная штука. Особенно у землян женского пола.
Потом - транс. Пусть и исцеляющий, он всегда не к месту - из шахты меня вынесли на руках рабочие.
Дальше я помню, потому что на секунду пришёл тогда в себя - лазарет. На соседней койке капитан, только что он с успехом увернулся от занесённого над ним сестрой Чэпл шпателя с антисептиком. Потом доктор выгнал его... потом... а следующее «потом» утонуло в полной темноте.
А дальше было присутствие. Её присутствие. И её рука на моей. И почему-то даже не знаю, откуда это взялось, почему-то мне чудится, что она... простила? И в ответ легонько сжимаю её ладонь.
Я не понимаю землян. Я не понимаю её. И, что греха таить, не пытаюсь понять. Как говорит доктор, впору написать эти слова на бумаге и повесить над столом, как девиз. Потому, что слишком много в них правды. Но иногда, когда затишье между мной и Ниотой всё-таки наступает, мне кажется, она понимает меня лучше, чем я сам.
Чэпл
- Ниота, солнышко мое, вставай!
- Ммм...
- На больничной кушетке спать неудобно.
- Ууу...
- Тебе на дежурство через час.
Ниота неловко поворачивается и едва не падает с кушетки. Я вздыхаю и отвечаю на ее первый, даже не высказанный вопрос.
- Ему уже намного лучше, он спрашивал о тебе.
- А...
- Я ответила, что ты его безмерно любишь, целуешь, обнимаешь, ну и все такое, просто в данный момент немного занята.
- Кристина! - Ухура шутливо толкает меня в бок и хватает с подноса горячий кофе. Я улыбаюсь и иду за косметичкой. Ниота это Ниота - она же не может показаться любимому человеку в растрепанном виде, хотя Споку плевать, как она выглядит.
- Что капитан? - спрашивает Ниота с набитым ртом, ухитряясь при этом еще и подкрашивать глаза.
- Заходил, справлялся о здоровье старпома. Слушай, ты его принципиально по имени не называешь?
Ухура кивает и, одним глотком прикончив чашку с кофе, поднимается и бежит в палату к Споку. Я качаю головой и глупо улыбаюсь. Такое прекрасное, чудесное утро, которое началось с двух влюбленных. Это вполне помогает справиться с усталостью после бессонной ночи. Плечи немного ломит, глаза слипаются, но... Я так счастлива, черт возьми! Счастлива, что эти двое, наконец, помирились. Опять. Еще раз. А сколько ссор и примирений впереди, об этом я стараюсь не думать. Лучше я подумаю о том, что буду дружкой на свадьбе. На вулканской свадьбе, как бы Ниота ни упиралась и ни отстаивала свою свободу. Интересно, а на вулканских свадьбах невесты бросают букетики?.. Любимый шеф идет навстречу мне и моей глупой улыбке, которую я не успела спрятать.
- Доброе утро, доктор МакКой, - говорю я вежливо и пытаюсь как можно незаметнее проскользнуть мимо.
- Доброе, - говорит Лэн и пристально всматривается мне в лицо, - ты всю ночь не спала?
Его, конечно, не обмануть. Он, в конце концов, не Ниота.
- Читала постулаты Сурака, - внезапно говорю я и понимаю, что день испорчен.
- Вот как? Интересно? - холодно спрашивает шеф.
- Весьма познавательно, - киваю я и скрываюсь в кабинете.
Отлично. Просто великолепно. Как там в русской поговорке? В чужом глазу соринку увидишь, а в своем и бревна не приметишь? Похоже, мне стоит разобраться со своим бревном, потому что больше я не выдержу.
Вторая смена ролей))МакКой
Эх, жизнь моя тяжёлая… опять зеваю. А-ах, дежурство с утра было спокойное. Вот именно что - было. Сначала гнойный аппендицит у одного парня из научного. Читай: вот тебе, доктор, раз. А потом вот тебе и два - кто-то из краснорубашечников-инженеров умудрился опрокинуть какую-то гадость в машинном. А она, эта гадость, давай испаряться. Итог - четыре тру… то есть, четверо с отравлениями, двое с химическими ожогами. Пока разбирался с ними, примчался Скотти, долго завывал в приёмной и чуть ли не рвал на себе волосы, потому что, цитирую: «не прощу себе гибели моих ребят!». Тут чудненько выяснилось, что опрокинул этот грёбаный хренобутан именно Скотти. Я ж ни разу не психиатр, я хирург… Но пришлось успокаивать, что жить будут, что не смертельно и лечится. А потом отвести в кабинет и поставить на стол заветную бутылку. Стармех тут же повеселел. Естественно, разговорились. Ну - начали за здравие. А закончили…
- И знаешь что, - сказал мне Скотти после четвёртой, - знаешь, бросай ты это дело. Не по-людски всё это. Что вы с Кристиной, как школьники зажимаетесь по подсобкам - оформили бы отношения, да жили бы как люди.
Тут я тактично промолчал, потому что ещё не отправил бывшей бумаги на развод. Вот они, в ящике. Я вот, прямо сейчас даже, выдвину его, посмотрю… и обратно закрою. Не знаю, почему уже неделю заполнить их не могу. Вот не могу и всё.
- А старпом тоже хорош - матросит девчонку, и ни мычит, ни телится! Вот ведь чурка вулканская… всё у них не как у людей.
Тут я второй раз промолчал, потому, что знал немного больше, чем Скотти. Но потом всё-таки не выдержал и спросил:
- А сам-то что никак не женишься?
- А-а,- он поставил мензурку на стол, - это дело деликатное и важное. У меня вот примета такая - вожу везде башмачки и халатик. Какой женщине они впору будут, та мне и жена. Вот только... - тут Скотти вздохнул, - пока ни одной не подошли...
Потом он долго хлопал меня по плечу, благодарил, и за врученный мной в последний момент антипохмелин в том числе. Потом ушёл, а я вот до сих пор сижу у себя за столом и думаю. Про бумаги. И надеюсь, что решение свалится на меня само. Ну, хотя бы с потолка.
Чэпл
Рабочие отношения - вот как это называется у нас с Лэном. Даже не "служебный роман". Вряд ли такие отношения вообще можно назвать романом. Четкое разделение на "работу" и "досуг" - а иначе нельзя. Ведь мы - корабельные медики, рыцари в белых халатах, каждый день спасаем жизни людей от разных напастей, которые они сами себе и создают. Что бы ни случилось, мы должны сохранять убийственное спокойствие и хладнокровие - должен же кто-нибудь быть адекватным в этом летающем дурдоме.
Самое смешное, что я даже не помню, как у нас это началось. Помню первую встречу с шефом, когда он был еще не шефом, а курсантом академии и протащил на борт своего друга, предварительно заразив какой-то гадостью. Недавно мы вспоминали, как доктор носился по всему кораблю за Кирком (теперь уже капитаном) и пытался нейтрализовать аллергию, вызванную антидотом. Я хохотала, а Лэн пытался хмуриться и ворчать. Но у него это плохо получалось.
- Знаешь, что самое веселое в этом? - сказал он мне тогда.
- Что?
- А то, что время идет, а я все так же бегаю за Джимом по всему кораблю с гипоспреем! А он, зараза, удирает. Но от врача не убежишь - я всегда догоняю.
- Может быть, он просто боится уколов? - отсмеявшись, спрашиваю я.
- Он? Боится? Не знаю... Не думал об этом, - доктор притягивает меня к себе, и становится ясно, что в ближайшее время думать о фобиях капитана он точно не будет.
Так, я сбилась. Кажется, я вспоминала, с чего у нас все началось. Я прекрасно помню, как мы сидели на траве, прислонившись к одному дереву, и просто дышали тем, чего могло никогда не быть. Как ни странно, ромуланцы из будущего научили нас ценить жизнь и родную планету. На показательном примере, чтоб их... Вообще складывается такое впечатление, что едва мы вышли в открытый космос, существа и сверхразумы со всей Галактики спешат нам навстречу, чтобы научить уму-разуму. И учат так, что потом успокоительного в лазарете не хватает и приходится выкручиваться всеми доступными способами, то изображая из себя жилетку, то собутыльницу. При таком раскладе медики и должны быть этими самыми сверхразумами. А Лэн... Ну что Лэн. У него это получается лучше всех, естественно. У него все получается лучше всех, как бы он ни ворчал и ни утверждал обратное. Он даже в любви признался уникально. Мы шли вместе в лабораторию, разговаривали о работе, как вдруг...
- Я тебя люблю, - это было настолько неожиданно и серьезно, что я едва не уронила все отчеты, которые несла.
Мои мысли прерывает сигнал красной тревоги - здравствуйте, дорогие инопланетяне, давно не виделись. Однако, в этот раз что-то не так: не слышно голоса капитана, который на бегу сообщает, что все будет в порядке, а он убегает бить морду этим самым инопланетянам. Я чувствую неладное, выбегаю из лазарета и сталкиваюсь с Ниотой:
- Капитан пропал!
Ухура.
... - То есть «пропал»?!
Я на ходу передёргиваю плечами. Нужно... она нужна... на мостике. Я здорово запыхалась, пока бежала сюда. Связь полетела первой. Потом вспышка. Потом... что-то вроде телепортации, хотя я не знаю... не знаю, зачем им нужен капитан. Не знаю, что я ещё могу сделать, чем помочь. Спок сейчас его заменяет.
- Там МакКой... четверых задело, когда вспышка была.
- Какая вспышка? Что случилось? - Крис трясёт меня за плечо.
- Идём, - я вытаскиваю её на мостик - дым, запах жжёного пластика, визг пожарной сирены...
***
- Лейтенант, попытайтесь связаться с ними ещё раз.
Это бесполезно, по-моему. Но Спок пока не сдаётся. И со вздохом набираю частоту. Помехи. Всё.
- Чехов, проверьте ионный след.
- Но сэр, мы не можем... их суда движутся в подпространстве, а не на варпе. Мы не сможем угнаться за ними при всём желании...
- Понятно.
Понятно? Да ничего не понятно! Я машинально вызываю всё ту же частоту. И снова пусто.
- Мистер Спок, сэр! - я вздрагиваю. Чехов что-то нашёл?
- К нам движется какой-то корабль...
- Какой-то?
- То есть, класс судна неизвестен, сэр...
И мы напряжённо вглядываемся в экран.
Спок
Неизвестный корабль медленно приближался к нам, по-прежнему не выходя на связь.
- Щиты на полную мощность, мистер Скотт, - приказал я, пристально вглядываясь в очертания корабля на обзорном экране. Ничего подобного я никогда в жизни не видел - судно по всем признакам не могло принадлежать ни Федерации, ни клингонам, ни ромуланцам. Разве что... удачная маскировка?
Атмосфера на мостике была напряжена до предела. Все вглядывались в чужой неопознанный корабль, готовые при малейшем враждебном движении начать действовать. Внезапно по обзорному экрану пробежала рябь, и картинка изменилась.
- Неизвестный корабль вызывает нас по видеосвязи, - взволнованно доложила Ухура. Я приподнял бровь - нет, Ниота, не вызывают. А каким-то образом уже говорят с нами. С экрана на нас безучастно смотрела женщина... хотя нет, существо, очень похожее на земную женщину. Судя по телепатическим потокам, которые я ощутил, существо вообще вряд ли имело тело.
- Вы вторглись на нашу территорию. Прошу вас покинуть нашу систему, - голос женщины был мелодичен, но прозрачные глаза смотрели абсолютно безучастно. Ее кожа, одежда и волосы слабо светились, придавая нереальности происходящему.
- Нам абсолютно все равно, кто вы и откуда - вы не должны находиться здесь, - продолжила инопланетянка.
Ах, вот так? Я чуть наклонил голову.
- Наш капитан, Джеймс Т. Кирк, исчез при загадочных обстоятельствах пять минут тридцать секунд назад. Я предполагаю, что вы причастны к этому событию.
- Ваш капитан, вероятно, был захвачен нашими противниками, - женщина сочувствующе улыбнулась, видимо, посчитав, что должна утешить нас. - Мне очень жаль.
- Мы не можем улететь без него, - спокойно сказал я, чувствуя, как существо ментально прощупывает меня.
- Я сожалею, но вам придется. Мы не можем заставить наших врагов отдать вашего капитана. У нас сложная ситуация - в данный момент мы балансируем на грани перемирия и войны. Ваше появление разрушило всю нашу дипломатию - они посчитали вас нашим оружием. В другой момент это было бы смешно, но сейчас ситуация более чем серьезна.
- Они захватили капитана, чтобы убедиться в вашей... благонадежности? - я с трудом подбирал слова, все еще не веря в происходящее. Абсурд.
- Наверное, - женщина склонила голову, - мотивы наших противников не всегда нам ясны - потому мы и враждуем. Вы должны немедленно улететь, иначе для того, чтобы доказать наши чистые намерения, нам придется уничтожить вас.
Не было времени думать и анализировать ситуацию. Мое лицо было непроницаемо. Я поставил мощнейший ментальный блок и принялся врать:
- Ваши противники значительно повредили системы нашего корабля. Нам нужно время, чтобы восстановиться, - я вызвал инженерный отсек, - мистер Скотт, сколько времени вам понадобится?
Старший механик, слушавший нашу беседу с инопланетянкой, как и все на корабле, поддержал:
- Две недели, с'р. Но я постараюсь управиться за двое суток.
- Сорок восемь часов, и вы покидаете систему, - кивнула инопланетянка. Изображение исчезло, а вслед за ним неопознанный корабль, с которого предположительно говорила инопланетянка.
- Лейтенант Ухура, соберите старший офицерский состав в зале для совещаний.
АПД.
МакКой, злой и после совещания.
Вот же ведь! читать дальшеЗлости на него однозначно не хватает! Что бы такое разбить?..
У нас капитана нет. Ну, его и до этого не особенно было – Джим, по правде говоря, пока ещё и сам не понял, на ЧТО подписался. Вот и влип. В очередной раз. А расхлёбывать его кашу кому, детки? Три-четыре… Правильно, дети, нам. Садитесь, пять! Фу ты, пропасть…
Иду по коридору с совещания. Хотя, какое там совещание – мы поговорили, и Спок решил, всё! Сам лезет в пекло, Ниоту с собой тащит… ах, ну да, это она сама за ним тащится! Будто универсального переводчика нет! Да-да, так мы и поверили в «непереводимый инопланетный фольклор». На простые переговоры этой железки хватит. А тех переговоров – лишь бы перевести успевал, Спок их заболтает, уж будьте уверены. У него иногда такие таланты открываются, просто диву даешься.
Что он там ещё сказал? Что я «слишком эмоционален для такой вылазки»? Я эмоционален?! Да я на взводе просто, дерни чеку – рвану!
Одно хорошо – Крис он даже слушать не стал насчёт с ними пойти. Вот это хорошо. Будто камень с души. Ведь я же даже с ней… я же с ней не помирился…
Ладно, дошёл уже. Хватит. Её ещё напугаю. Крис совсем потерянная какая-то. Шприц уронила. Я поднял. И не выдержал. Взял её за руку. Вот чего угодно ждал после ссоры, а не этого. Дамбу прорвало. Уткнулась в плечо. Разревелась.
Ну, жребий брошен.
АПД. Еще!
Ухура, много и от души!
Если бы хоть кто-нибудь удосужился спросить меня, чем я «подцепила» Спока, читать дальшето я бы ответила правду. Но почему-то никто не спрашивал. Ни разу. Вероятно, все думали на стандартный набор «лицо-фигура-амбиции», с которым несчастного вулканца штурмовали еще с самого его поступления в Академию. Просто «этой Ухуре» повезло больше, чем остальным. Как бы не так. Я уж и не знаю, на каком логичном фундаменте стоят нелогичные чувства коммандера ко мне, но заинтересовала я его одной-единственной способностью. Это умение собрать свои эмоции в кулак и выдать результат, какие бы тайфуны ни бушевали внутри и снаружи меня. Я могла всю ночь отпаивать рыдающую подругу, но утром прийти на первую пару и написать сложнейшую контрольную на высший балл. Я думаю, что Спок не ожидал такой сознательности от нелогичной землянки. Он был поражен. А я была поражена им. Но к делу это не относится.
И вот сейчас, когда капитана похитили, а Спок собирает экстренное совещание, у меня опять включилась та самая почти невероятная способность. Я попросила у Спока пару минут – проверить одну гипотезу. Он медленно кивнул, пристально посмотрев на меня, словно запоминая каждую черточку. Ну уж не-ет, милый мой, в десант ты без меня в этот раз не пойдешь. Кирка нет, запретить некому.
Кстати, о Кирке и о моей гипотезе заодно. У нашего славного капитана оставался только один шанс. Новое изобретение Звездного Флота – мини-модель коммуникатора, прикрепляемого на одежду. Модель экспериментальная, выдана только капитанам кораблей класса «Конституция» для тестирования в полевых условиях далекого космоса. И если мне удастся засечь сигнал… Ага, есть! Ну что сказать, Кирку всегда везло. А нам повезло, что удача не оставила его и в этот раз. Я дважды скопировала данные о сигнале: ребятам-научникам, для более точного вычисления координат нахождения капитана и персонально Споку, для ознакомления. И пусть теперь только попробует не взять меня в десант!
***
Странно, но никто не думал, что у нас со Споком все серьезно. У меня со Споком, если выражаться точнее. Что касается меня самой, мне попросту было сложно обсуждать с кем-либо эти отношения. Я и наедине с собой-то о них нечасто думала, а уж делиться подробностями… Поэтому подружки с вечными вопросами «Ну как ОН?» очень быстро исчезли. Осталась только соседка по комнате – орионка, которой было наплевать на то, с кем я сплю и кого люблю. Орионки в плане толерантности и уважения к чужим отношениям дадут сто очков вперед любому человеку. По сути, нормально обсудить мою ситуацию со Споком я смогла только на «Энтерпрайзе». Нормальная подруга появилась у меня тоже только здесь.
Кристина делает мне прививку от «всякой фигни, которая может налипнуть на инопланетном корабле», улыбаясь и цинично называя ее «прощальным уколом». Мы в транспортаторной, и Скотти в последний раз перепроверяет координаты высадки на чужой корабль. Потом «Энтерпрайзу» придется отлететь на приличное расстояние, скрываясь от сенсоров чужого корабля. План не так уж плох, как кажется на первый взгляд, но я с трудом представляю, что нужно делать нам, десанту, после освобождения капитана. Посылать сигнал «SOS»? Улететь на трофейном шаттле? Захватить корабль? Ну да ладно, это будет уже не моя забота.
Кристина обнимает меня на прощанье и говорит:
- Береги себя. И его.
Спок взял меня в десант по недоразумению. Он успел отказать всем: Скотти, Сулу, Чехову, Чэпл и Маккою, а на меня у него просто не хватило сил. Нехорошо пользоваться слабостями любимого человека, но у меня не было выбора.
Я становлюсь на платформу транспортатора и улыбаюсь Кристине. В ее глазах стоят слезы.
Когда мы пробираемся по инопланетному кораблю, все вокруг подозрительно тихо. Кирка мы тоже находим на удивление быстро. Капитан даже не избит, а просто… спит, окутанный силовым полем, зависнув посередине абсолютно пустой комнаты. Мы находим генератор силового поля в стене, и Спок пытается отключить его, а потом…
Когда мы вернулись на Землю после истории с Нероном, я не отходила от Спока ни на шаг. Сложно сказать, чего я боялась больше: потерять Спока или сойти с ума самой. Тогда мы много гуляли и молчали, не нуждаясь в словах и объяснениях. А в один прекрасный день я сорвала его с места, и мы отправились в Африку. В пустыню. Я не планировала никакого психологического эффекта, а просто хотела показать… Черт знает, что я тогда хотела, но после «Нарады» Спок впервые нормально заговорил именно тогда. Его как прорвало. Он рассказывал о Вулкане, о том, что пустыни там совсем не такие, о своей матери и отце, о ручном сехлате, и о том, что решил остаться на «Энтерпрайзе». А я стояла и молча плакала. И тогда случилось это. «Мой разум твоему разуму…»
Я почуяла опасность каким-то невероятным шестым чувством и первым же движением бросилась к Споку. Это произошло на уровне инстинктов, я даже подумать не успела. Яркая вспышка ослепила меня. «Успела». И темнота.
продолжение что делает? правильно, следует!
(блин, шапки не люблю, а придётся.)
Грабли. Уже фанфик.
Авторы: Куат ака второй Остап и Джорджи Д.
Фэндом: СТ-11, и, как следствие—слегка АУ, немного ООС.
Пэйринг: Спок/Ухура, намек на МакКой/Чепл
Бета : Mira Melledain
От автора: оужаснах, Куат написала ГЕТ.
:sithАПД. А потом пришёл мой дорогой соавтор и...похоже , выйдет романЪ))))))))
Отказ: всё сперли. Ни на что не претендуем. Прёмся от писательского процесса.
тыц, если не страшно
Ухура.
- Грабли. Знаешь, такая штуковина. Листья ими ворочают. А ты, Ниота, радость моя, большой любитель на них наступать, как я погляжу, - и Чэпл пихает в мою руку мензурку с успокоительным. В роли успокоительного — медицинский спирт. Личный запас, недоступный никаким «спиртовым друзьям» шефа.
Я пью и завидую медикам. В уставе Флота, который лежит у МакКоя на полке над компьютером, одна-единственная закладка - на том месте, где написано, что в не-форс-мажорных условиях докторов и медсестёр не могут припахать ни к какому особому заданию. С поправкой, правда, на то, что космос, даже известный, сам по себе - это сферический форс-мажор в вакууме.
А про грабли Крис права. Но это ведь полезная штука, да?
Правда, мои - два метра рафинированного снобизма. Со Споком нельзя поссориться, нет. А вот возненавидеть друг друга можно. За мелочи. За каплю, которая точит камень. За его замечания и требовательность. За моё нежелание чем-то себя связывать. Тихо так возненавидеть, без ярких эмоций. А можно и с ними, правда, с моей стороны. Только от этого ещё труднее друг от друга уйти.
И вот мы, с того самого первого дня, как две собаки, привязанные к одному столбу. То грызёмся и лаем, то зализываем друг другу раны. А убежать нельзя, потому что стоит дёрнуться – и верёвка на шее душит, затягивается. И мы ещё крепче привязываемся, только теперь друг к другу. Я не умею разрывать эти их, как там… связи. Он не торопится. Или… не может?
Я много раз уже уходила. А он молчал. А потом всё начиналось снова, и вот здесь, здесь я уже не знаю, кто был первым. Кто первым приходил назад. В исходную точку.
Ладно, я. Крис… да, у неё тоже свои грабли. Может, капитан и чемпион по «поматросингу-бросингу», но что-то Лэн… ах, простите, доктор МакКой, не торопится под венец. А годы имеют премерзкое свойство оставаться за спиной. И на лице. И на всём остальном. Я уже не предлагаю ей посмотреть налево от любимого в обоих смыслах шефа, нет. Потому что сегодня и завтра меня ждут, похоже, только они - мои личные, по мне сделанные грабли. Шаг влево, шаг вправо - а смысл? Если кто-то из нас всё равно, по очень логичным, или совсем нелогичным причинам, первым прибежит. И будет молчать под дверью и долго смотреть в спину на мостике.
И ни слова не говорить. Всё же и так понятно?
А пока, можно полечить нервы. Медицинским спиртом.
МакКой.
Иногда я думаю, что невосприимчивость Споком алкоголя - это очень плохо. Посидели бы по-мужски, выпили, подумали, периодически заглядывая в стакан с солнечной жидкостью. Вполне возможно, что до чего-нибудь мы бы додумались. Или хотя бы я увидел больше, чем можно прочесть по серому лицу Ниоты и безучастной спине вулканца на мостике. Так или иначе, тогда я бы знал, как им помочь. Помочь... Надо же, какой помощник нашелся, в себе бы сначала разобрался, а не к другим лез.
На кой черт мне вообще дались Ниота и Спок? Зачем я вообще ломаю голову над тем, как свести этих двух сумасшедших так, чтобы корабль не взорвался? Это ведь их личное дело, сходятся - молодцы, отлично! Расходятся - ну что ж, и так бывает. А у этих все непросто. Это у меня все просто, да только я не знаю, что с этим "просто" делать. А вот у Спока с Ниотой все как в сказке. Как в очень скверной вулканской сказке про нелогичных землян и логичных вулканцев. Хотя стоп, у логичных вулканцев просто не может быть такой сказки. А если она и существует, то держится в строжайшем секрете.
Я запутался в их отношениях. Да, они разные. Ну и что? Чувства-то есть, тут и слепому видно. Злые языки, конечно, поговаривали, что Ниота это по молодости, да по глупости, что просто пожалела бедного "мальчика". Мол, поддержала в трудную минуту. Ага, как же. Разве это поддержка, когда за гоблином этим остроухим девчонка готова и в огонь, и в воду, и к черту в зубы? Разве это поддержка, когда он делает вид, что справился со своим горем, лишь бы она не страдала еще и от этого? Нет, господа хорошие, такое называется другим словом.
Спок, не поднимая глаз от шахматной доски, задумчиво произносит:
- Вы снова отвлеклись, доктор МакКой. Ваш ход.
- А, что? Да...
Больше всего мне хочется ударить кулаком по столу и высказать ему в лицо все, что я думаю о том, как он обращается с бедной девочкой. Сказать что-нибудь такое, чтобы он понял, чтобы... Черт, я доктор, а не оратор. Я - врач. Врачеватель тела и души. Поэтому и лезу вечно не в свое дело. А еще потому, что мне легче разобраться с чужими проблемами, чем сказать три слова своей белокурой "проблеме".
А с виски все было бы гораздо проще. Я ведь даже играть в шахматы толком не умею. Я ведь доктор, а не гроссмейстер. Доктор... Врач, исцели себя сам.
Чэпл.
Никто этого, конечно не проверял, но мне кажется, что пять месяцев рейда - это критический срок, после которого команда начинает потихоньку лезть на стену. Причём все, независимо от пола. От расы... да, это, кажется, влияет. Немногочисленным вулканцам на борту как раз хоть бы хны.
- Что ж мы не вулканцы-то?
Ниота делает большие глаза.
- С чего бы?
Я усмехаюсь. Беру следующую медкарту. Их целая стопка, сутки работы. Шеф не очень-то любит возиться сам, так что даже назначения за него переписываю и вбиваю в базу данных я.
- Да так. Ничего не мучает, ничего не болит.
Ну всё, она набычилась. Вот только не надо. Не надо мне лекций про нежную душу старпома, в очередной раз. Сначала плачемся: "я ему не нужна, я видеть его хочу", потом опять... Ладно.
Правда, я после этой недели, во что угодно поверю.
Даже в вулканцев с тонкой душевной организацией.
- Всё-всё, слушай. Вчера... вчера знаешь, чего было? Линси Джейк, из научного, напилась. А вот так, напилась. Наш один ксеногеолог постарался.
- Иди ты, Крис!
- А что? Просто сказал, что от жены не уйдёт. Мы с шефом её потом из ванной часа два выкуривали...
И мне вспоминается девчонка-стажёрка, года на два или три меня моложе. Линси, да. Тушь течёт, в руке бритва. Вот такая неприглядная корабельная реальность. Здравствуйте, пыльные дорожки далёких планет. Здравствуй, посттравматический синдром пополам с одиночеством. Во всех смыслах.
Ниота прощается и бежит к себе - через полчаса её смена. А я принимаюсь за очередную карту.
Спок.
- Вы снова отвлеклись, доктор МакКой. Ваш ход.
Я сижу, сложив руки на груди, и не поднимаю взгляд на доктора. В конце концов, он не такой уж сильный противник, чтобы пытаться прочитать его следующий ход по эмоциям на лице.
- А, что? Да...
Доктор сегодня необычайно рассеян, даже больше обычного. Впрочем, и мой контроль нельзя назвать идеальным. Например, сейчас я пристально созерцаю черную королеву, и перед моими глазами всплывает знакомое лицо. Ниота. Утешение. Слабость? Боль... Нелогично. Я закрываю от себя все эмоции, потому что иначе нельзя. Балансировать на грани оказалось тяжелее, чем я себе представлял. Пока Ниота поддерживала меня, было гораздо легче. Но это слишком тяжелый груз для нее. Ее имя означает "свобода". И я не хочу, чтобы она была привязана к моему... уже прошлому.
Когда-то давно мама сказала, что выбрала отца, потому что вдвоем им было ничего не страшно. Они вдвоем против всех, и им было легко, потому что они были друг у друга. Мама... Не думать, не думать, не сейчас.
Я считаю, что сделал непростительную ошибку, связав нас. Тогда я поддался человеческому порыву, можно сказать, что я не контролировал себя. Ведь у нас никогда не было идеальных отношений, ни с точки зрения вулканцев, ни землян. Ниота сама как порыв ветра и... только рядом с ней я теряю контроль. Мне всего лишь хотелось быть рядом с ней, на миг поддаться этому порыву, и сделать так, чтобы этот миг длился как можно дольше. А получилось, что я сделал ловушку для ветра. Тюрьму. Не этого я хотел. Я не ловец ветров.
Я так часто представлял себе, что будет, если я скажу ей: "Наши отношения исчерпали себя, Ниота. Я считаю расставание разумным шагом для нас". Но что-то останавливало меня. Я не представлял ее глаза, наполненные болью в этот момент, нет. Просто что-то не давало этим логичным словам сорваться с языка. Наверное, я боялся, что больше не увижу ее. Страх - человеческая эмоция. Но я ничего не могу с собой поделать.
Доктор МакКой делает ошибку за ошибкой в партии. Я пристально всматриваюсь в шахматную доску, но на самом деле смотрю сквозь нее. Я тоже делаю ошибки, в отличие от МакКоя, преднамеренные. Именно играя в шахматы с ним, я могу тщательно все обдумать. МакКой никогда не говорит со мной о Ниоте, но я знаю, что он хотел бы помочь. И я благодарен ему. И за помощь, и за молчание.
Мое дежурство начинается через 9 часов 15 минут 42 секунды. Я увижу Ниоту через... Целую вечность.
Первая смена ролей))))))))
МакКой
Почему я тут шарюсь, почему я тут шарюсь… я не шарюсь, я присутствую на мостике, Джим. И пора тебе это запомнить.
Честно говоря, если не считать отдельных дней, в лазарете делать попросту нечего. Вот так, нечего. Нет, моё дежурство начинается не с «кишок на деревьях», как говорит Скотти, не с расчленёнки, которую надо сшивать. Нет.
Первым делом, ко мне попадают техники - ожоги, ссадины, царапины, море отборного инженерного мата. Потом прибегают научники - опять ожоги, только какой-нибудь кислотой. Или просто, за реактивом. Или вообще за спиртом - тут даже Скотти со мной не потягается. Иногда, когда что-то особо крупное сдохнет в живом уголке, ко мне заходит Спок - чаще всего по мелочам. В отличие от капитана и главного инженера, он не пускается в долгие разговоры, а прямо и сразу спрашивает, что ему нужно. И уж тем более не говорит на личные темы. Например, про то, о чём давно уже знает весь корабль - о них с Ниотой. И о том, что вся женская часть научников переживает всё это, как очередной сериал, без конца пересказывая подробности, по-своему трактуя взгляды и слова. До моих тоже добралось. И вот когда от души хочется стукнуть кулаком по столу, и сказать, что я думаю о перемывании костей сослуживцам.
Вот так-то вот - мне просто скучно лепить весь день пластыри, выливать вёдра антисептика и читать лекцию по технике безопасности.
Да, бывает разное. И похуже бывает. И вот тогда в лазарете, совершенно не званный, появляется капитан. Я понимаю, дружище, тебе интересно, будет ли жить старпом после вылазки на этот грёбаный спутник. Но в следующий раз, если не хочешь, как давеча, получить в лоб трикодером, не лезь в стерильный кабинет в полевой форме.
Вообще, Джим меня удивляет. Он как тот жук, который, в детском стишке, «прямо, честно и открыто вечером упал в корыто». Да-да, именно так. Везде лезть. Везде влипать – и – твою дивизию! - оставаться в живых, когда рядом на кого-то падает скала, вот, вчера например. И мне иногда страшно. Нет тридцати, осторожности - лет на десять, если не на первый класс начальной школы. А всё легко! Всё легко получается и даже немного обидно. Потому, что на мостик я убегаю не только от безделья. Дня два уже я честно прячусь тут от Кристины. Впрочем, кажется, это уже и не нужно - только что мимо прошла, принесла Споку какой-то бланк, на меня даже не посмотрела…
А Джиму легко. И расставаться. И встречаться.
Вот если бы сейчас… как, тревога?..
Ниота
Иногда мне кажется, что связист - самая поганая профессия, которая может найтись на корабле. Даже ребятам из службы безопасности повезло больше. Ну вот что это за работа? "Да, сэр. Нет, сэр. Капитан, они не выходят на связь!" И от того, что я потыкаю в кнопочки, ничего не изменится. Я не умею управлять чужим разумом через консоль связи. "Продолжайте попытки связаться с ними" А толку-то? Враги вдруг включат гимн Федерации и будут слезно умолять принять их в союз? Но больше всего я люблю эту фразу: "Капитан, я не могу связаться с командованием! Помехи на всех частотах" Если бы мне предложили выбрать фразу, которую я говорю чаще всего, то эта взяла бы первый приз.
Больше всего в собственной работе меня бесит ожидание и чувство бессилия. Когда часть команды отправляется в десант и спасает там экипаж, Федерацию, а иногда и всю Галактику, нам остается только ждать. Атмосфера на мостике непередаваемая. Я усиленно делаю вид, что мне совершенно неинтересно, убьются ли капитан со старпомом в этот раз, но активно сочувствующий экипаж начинает подбадривать меня. Как бы невзначай, между прочим. Чехов, например, вспоминает старинный русский обычай, когда уходящий на войну оставлял дома нож, по степени ржавости которого определяли, жив ли человек сейчас. Бред несусветный, но у меня начинают трястись руки, и я думаю, что в следующий раз обязательно напрошусь в десант. В следующий раз...
Почему-то в такие моменты вспоминается, что мы со Споком опять поссорились. Или нет, я поссорилась, а он - нет. Я привычно гоню от себя мысль, что он может не вернуться однажды. Вместо этого я начинаю думать, что никогда не провожала его, не считая того, первого раза... Тогда мне было все равно, а сейчас я не могу оставить пост на мостике. Наверное, многое изменилось.
После возвращения десанта у капитана можно даже не спрашивать, кто получил больше всего травм, поэтому я просто молча иду в лазарет, дождавшись окончания моего дежурства. Сердобольная Кристина не дает мне долго сидеть перед дверью в коридоре и пропускает в палату, поглядывая на закрытый кабинет шефа. Я глубоко вздыхаю, сажусь рядом с кроватью и беру Спока за руку. Сейчас можно. Только мне и только когда он без сознания. Сейчас все хорошо и опасность уже миновала. Мне ужасно хочется разрыдаться от облегчения, но я не могу.
Я устраиваюсь поудобнее на стуле и остаюсь ждать непонятно чего, не отпуская его руки. Обычно меня хватает часа на два - после этого я проваливаюсь в тяжелый и мутный сон. Потом усталый доктор МакКой будет шепотом ворчать на Кристину, за то, что опять пропустила меня. Немного поворчав, он перенесет меня на соседнюю кушетку, осторожно разжав мою руку.
Но это будет потом. А сейчас я чувствую, как Спок легко, но уверенно сжимает мою руку в ответ сквозь сон. Перемирие. Временное, у нас никогда не бывает постоянного. Мы ссоримся или не ссоримся по-разному, но миримся всегда одинаково.
Больше всего в собственной работе меня бесит ожидание и чувство бессилия. Когда часть команды отправляется в десант и спасает там экипаж, Федерацию, а иногда и всю Галактику, нам остается только ждать. Атмосфера на мостике непередаваемая. Я усиленно делаю вид, что мне совершенно неинтересно, убьются ли капитан со старпомом в этот раз, но активно сочувствующий экипаж начинает подбадривать меня. Как бы невзначай, между прочим. Чехов, например, вспоминает старинный русский обычай, когда уходящий на войну оставлял дома нож, по степени ржавости которого определяли, жив ли человек сейчас. Бред несусветный, но у меня начинают трястись руки, и я думаю, что в следующий раз обязательно напрошусь в десант. В следующий раз...
Почему-то в такие моменты вспоминается, что мы со Споком опять поссорились. Или нет, я поссорилась, а он - нет. Я привычно гоню от себя мысль, что он может не вернуться однажды. Вместо этого я начинаю думать, что никогда не провожала его, не считая того, первого раза... Тогда мне было все равно, а сейчас я не могу оставить пост на мостике. Наверное, многое изменилось.
После возвращения десанта у капитана можно даже не спрашивать, кто получил больше всего травм, поэтому я просто молча иду в лазарет, дождавшись окончания моего дежурства. Сердобольная Кристина не дает мне долго сидеть перед дверью в коридоре и пропускает в палату, поглядывая на закрытый кабинет шефа. Я глубоко вздыхаю, сажусь рядом с кроватью и беру Спока за руку. Сейчас можно. Только мне и только когда он без сознания. Сейчас все хорошо и опасность уже миновала. Мне ужасно хочется разрыдаться от облегчения, но я не могу.
Я устраиваюсь поудобнее на стуле и остаюсь ждать непонятно чего, не отпуская его руки. Обычно меня хватает часа на два - после этого я проваливаюсь в тяжелый и мутный сон. Потом усталый доктор МакКой будет шепотом ворчать на Кристину, за то, что опять пропустила меня. Немного поворчав, он перенесет меня на соседнюю кушетку, осторожно разжав мою руку.
Но это будет потом. А сейчас я чувствую, как Спок легко, но уверенно сжимает мою руку в ответ сквозь сон. Перемирие. Временное, у нас никогда не бывает постоянного. Мы ссоримся или не ссоримся по-разному, но миримся всегда одинаково.
Спок
Тишина. Никаких звуков снаружи...
Как раз во время обвала мы выходили из шахты. Помню, камнями отрезало от выхода четверых из десанта, капитана, двух ксеногеологов и меня. Опаснее всего была пыль, токсичная пыль здешних пород. Мы все успели ею надышаться за тот час и двадцать минут, которые нас пытались вытащить... Меня задело сильнее всего, но пока мы с капитаном доставали из-под завала гражданских, я не чувствовал боли. Боль пришла потом, когда мы все, привалившись спинами к желтоватым камням, пытались отдышаться.
Даже хорошо, что этот карьер был действующий - завал определили сразу, направили технику. Телепортация была невозможна, опять же, из-за отражающих свойств породы.
Через тридцать минут техника начала расчищать завал, а ещё чуть позже её надсадный гул стал слышен совсем близко. Но за несколько минут до этого я вдруг услышал, будто кто-то позвал меня, даже не по имени - по ощущению. Будто кто-то почувствовал, что здесь случилось. И мою боль, пусть неосознанно. Хотя, почему «кто-то», если я знаю, кто это был. Кто-то, кто, по всем земным меркам должен меня ненавидеть. Кто-то, с кем мы вчера договорились до полетевшей мне в голову статуэтки. Эмоции всё-таки сильная штука. Особенно у землян женского пола.
Потом - транс. Пусть и исцеляющий, он всегда не к месту - из шахты меня вынесли на руках рабочие.
Дальше я помню, потому что на секунду пришёл тогда в себя - лазарет. На соседней койке капитан, только что он с успехом увернулся от занесённого над ним сестрой Чэпл шпателя с антисептиком. Потом доктор выгнал его... потом... а следующее «потом» утонуло в полной темноте.
А дальше было присутствие. Её присутствие. И её рука на моей. И почему-то даже не знаю, откуда это взялось, почему-то мне чудится, что она... простила? И в ответ легонько сжимаю её ладонь.
Я не понимаю землян. Я не понимаю её. И, что греха таить, не пытаюсь понять. Как говорит доктор, впору написать эти слова на бумаге и повесить над столом, как девиз. Потому, что слишком много в них правды. Но иногда, когда затишье между мной и Ниотой всё-таки наступает, мне кажется, она понимает меня лучше, чем я сам.
Чэпл
- Ниота, солнышко мое, вставай!
- Ммм...
- На больничной кушетке спать неудобно.
- Ууу...
- Тебе на дежурство через час.
Ниота неловко поворачивается и едва не падает с кушетки. Я вздыхаю и отвечаю на ее первый, даже не высказанный вопрос.
- Ему уже намного лучше, он спрашивал о тебе.
- А...
- Я ответила, что ты его безмерно любишь, целуешь, обнимаешь, ну и все такое, просто в данный момент немного занята.
- Кристина! - Ухура шутливо толкает меня в бок и хватает с подноса горячий кофе. Я улыбаюсь и иду за косметичкой. Ниота это Ниота - она же не может показаться любимому человеку в растрепанном виде, хотя Споку плевать, как она выглядит.
- Что капитан? - спрашивает Ниота с набитым ртом, ухитряясь при этом еще и подкрашивать глаза.
- Заходил, справлялся о здоровье старпома. Слушай, ты его принципиально по имени не называешь?
Ухура кивает и, одним глотком прикончив чашку с кофе, поднимается и бежит в палату к Споку. Я качаю головой и глупо улыбаюсь. Такое прекрасное, чудесное утро, которое началось с двух влюбленных. Это вполне помогает справиться с усталостью после бессонной ночи. Плечи немного ломит, глаза слипаются, но... Я так счастлива, черт возьми! Счастлива, что эти двое, наконец, помирились. Опять. Еще раз. А сколько ссор и примирений впереди, об этом я стараюсь не думать. Лучше я подумаю о том, что буду дружкой на свадьбе. На вулканской свадьбе, как бы Ниота ни упиралась и ни отстаивала свою свободу. Интересно, а на вулканских свадьбах невесты бросают букетики?.. Любимый шеф идет навстречу мне и моей глупой улыбке, которую я не успела спрятать.
- Доброе утро, доктор МакКой, - говорю я вежливо и пытаюсь как можно незаметнее проскользнуть мимо.
- Доброе, - говорит Лэн и пристально всматривается мне в лицо, - ты всю ночь не спала?
Его, конечно, не обмануть. Он, в конце концов, не Ниота.
- Читала постулаты Сурака, - внезапно говорю я и понимаю, что день испорчен.
- Вот как? Интересно? - холодно спрашивает шеф.
- Весьма познавательно, - киваю я и скрываюсь в кабинете.
Отлично. Просто великолепно. Как там в русской поговорке? В чужом глазу соринку увидишь, а в своем и бревна не приметишь? Похоже, мне стоит разобраться со своим бревном, потому что больше я не выдержу.
Вторая смена ролей))МакКой
Эх, жизнь моя тяжёлая… опять зеваю. А-ах, дежурство с утра было спокойное. Вот именно что - было. Сначала гнойный аппендицит у одного парня из научного. Читай: вот тебе, доктор, раз. А потом вот тебе и два - кто-то из краснорубашечников-инженеров умудрился опрокинуть какую-то гадость в машинном. А она, эта гадость, давай испаряться. Итог - четыре тру… то есть, четверо с отравлениями, двое с химическими ожогами. Пока разбирался с ними, примчался Скотти, долго завывал в приёмной и чуть ли не рвал на себе волосы, потому что, цитирую: «не прощу себе гибели моих ребят!». Тут чудненько выяснилось, что опрокинул этот грёбаный хренобутан именно Скотти. Я ж ни разу не психиатр, я хирург… Но пришлось успокаивать, что жить будут, что не смертельно и лечится. А потом отвести в кабинет и поставить на стол заветную бутылку. Стармех тут же повеселел. Естественно, разговорились. Ну - начали за здравие. А закончили…
- И знаешь что, - сказал мне Скотти после четвёртой, - знаешь, бросай ты это дело. Не по-людски всё это. Что вы с Кристиной, как школьники зажимаетесь по подсобкам - оформили бы отношения, да жили бы как люди.
Тут я тактично промолчал, потому что ещё не отправил бывшей бумаги на развод. Вот они, в ящике. Я вот, прямо сейчас даже, выдвину его, посмотрю… и обратно закрою. Не знаю, почему уже неделю заполнить их не могу. Вот не могу и всё.
- А старпом тоже хорош - матросит девчонку, и ни мычит, ни телится! Вот ведь чурка вулканская… всё у них не как у людей.
Тут я второй раз промолчал, потому, что знал немного больше, чем Скотти. Но потом всё-таки не выдержал и спросил:
- А сам-то что никак не женишься?
- А-а,- он поставил мензурку на стол, - это дело деликатное и важное. У меня вот примета такая - вожу везде башмачки и халатик. Какой женщине они впору будут, та мне и жена. Вот только... - тут Скотти вздохнул, - пока ни одной не подошли...
Потом он долго хлопал меня по плечу, благодарил, и за врученный мной в последний момент антипохмелин в том числе. Потом ушёл, а я вот до сих пор сижу у себя за столом и думаю. Про бумаги. И надеюсь, что решение свалится на меня само. Ну, хотя бы с потолка.
Чэпл
Рабочие отношения - вот как это называется у нас с Лэном. Даже не "служебный роман". Вряд ли такие отношения вообще можно назвать романом. Четкое разделение на "работу" и "досуг" - а иначе нельзя. Ведь мы - корабельные медики, рыцари в белых халатах, каждый день спасаем жизни людей от разных напастей, которые они сами себе и создают. Что бы ни случилось, мы должны сохранять убийственное спокойствие и хладнокровие - должен же кто-нибудь быть адекватным в этом летающем дурдоме.
Самое смешное, что я даже не помню, как у нас это началось. Помню первую встречу с шефом, когда он был еще не шефом, а курсантом академии и протащил на борт своего друга, предварительно заразив какой-то гадостью. Недавно мы вспоминали, как доктор носился по всему кораблю за Кирком (теперь уже капитаном) и пытался нейтрализовать аллергию, вызванную антидотом. Я хохотала, а Лэн пытался хмуриться и ворчать. Но у него это плохо получалось.
- Знаешь, что самое веселое в этом? - сказал он мне тогда.
- Что?
- А то, что время идет, а я все так же бегаю за Джимом по всему кораблю с гипоспреем! А он, зараза, удирает. Но от врача не убежишь - я всегда догоняю.
- Может быть, он просто боится уколов? - отсмеявшись, спрашиваю я.
- Он? Боится? Не знаю... Не думал об этом, - доктор притягивает меня к себе, и становится ясно, что в ближайшее время думать о фобиях капитана он точно не будет.
Так, я сбилась. Кажется, я вспоминала, с чего у нас все началось. Я прекрасно помню, как мы сидели на траве, прислонившись к одному дереву, и просто дышали тем, чего могло никогда не быть. Как ни странно, ромуланцы из будущего научили нас ценить жизнь и родную планету. На показательном примере, чтоб их... Вообще складывается такое впечатление, что едва мы вышли в открытый космос, существа и сверхразумы со всей Галактики спешат нам навстречу, чтобы научить уму-разуму. И учат так, что потом успокоительного в лазарете не хватает и приходится выкручиваться всеми доступными способами, то изображая из себя жилетку, то собутыльницу. При таком раскладе медики и должны быть этими самыми сверхразумами. А Лэн... Ну что Лэн. У него это получается лучше всех, естественно. У него все получается лучше всех, как бы он ни ворчал и ни утверждал обратное. Он даже в любви признался уникально. Мы шли вместе в лабораторию, разговаривали о работе, как вдруг...
- Я тебя люблю, - это было настолько неожиданно и серьезно, что я едва не уронила все отчеты, которые несла.
Мои мысли прерывает сигнал красной тревоги - здравствуйте, дорогие инопланетяне, давно не виделись. Однако, в этот раз что-то не так: не слышно голоса капитана, который на бегу сообщает, что все будет в порядке, а он убегает бить морду этим самым инопланетянам. Я чувствую неладное, выбегаю из лазарета и сталкиваюсь с Ниотой:
- Капитан пропал!
Ухура.
... - То есть «пропал»?!
Я на ходу передёргиваю плечами. Нужно... она нужна... на мостике. Я здорово запыхалась, пока бежала сюда. Связь полетела первой. Потом вспышка. Потом... что-то вроде телепортации, хотя я не знаю... не знаю, зачем им нужен капитан. Не знаю, что я ещё могу сделать, чем помочь. Спок сейчас его заменяет.
- Там МакКой... четверых задело, когда вспышка была.
- Какая вспышка? Что случилось? - Крис трясёт меня за плечо.
- Идём, - я вытаскиваю её на мостик - дым, запах жжёного пластика, визг пожарной сирены...
***
- Лейтенант, попытайтесь связаться с ними ещё раз.
Это бесполезно, по-моему. Но Спок пока не сдаётся. И со вздохом набираю частоту. Помехи. Всё.
- Чехов, проверьте ионный след.
- Но сэр, мы не можем... их суда движутся в подпространстве, а не на варпе. Мы не сможем угнаться за ними при всём желании...
- Понятно.
Понятно? Да ничего не понятно! Я машинально вызываю всё ту же частоту. И снова пусто.
- Мистер Спок, сэр! - я вздрагиваю. Чехов что-то нашёл?
- К нам движется какой-то корабль...
- Какой-то?
- То есть, класс судна неизвестен, сэр...
И мы напряжённо вглядываемся в экран.
Спок
Неизвестный корабль медленно приближался к нам, по-прежнему не выходя на связь.
- Щиты на полную мощность, мистер Скотт, - приказал я, пристально вглядываясь в очертания корабля на обзорном экране. Ничего подобного я никогда в жизни не видел - судно по всем признакам не могло принадлежать ни Федерации, ни клингонам, ни ромуланцам. Разве что... удачная маскировка?
Атмосфера на мостике была напряжена до предела. Все вглядывались в чужой неопознанный корабль, готовые при малейшем враждебном движении начать действовать. Внезапно по обзорному экрану пробежала рябь, и картинка изменилась.
- Неизвестный корабль вызывает нас по видеосвязи, - взволнованно доложила Ухура. Я приподнял бровь - нет, Ниота, не вызывают. А каким-то образом уже говорят с нами. С экрана на нас безучастно смотрела женщина... хотя нет, существо, очень похожее на земную женщину. Судя по телепатическим потокам, которые я ощутил, существо вообще вряд ли имело тело.
- Вы вторглись на нашу территорию. Прошу вас покинуть нашу систему, - голос женщины был мелодичен, но прозрачные глаза смотрели абсолютно безучастно. Ее кожа, одежда и волосы слабо светились, придавая нереальности происходящему.
- Нам абсолютно все равно, кто вы и откуда - вы не должны находиться здесь, - продолжила инопланетянка.
Ах, вот так? Я чуть наклонил голову.
- Наш капитан, Джеймс Т. Кирк, исчез при загадочных обстоятельствах пять минут тридцать секунд назад. Я предполагаю, что вы причастны к этому событию.
- Ваш капитан, вероятно, был захвачен нашими противниками, - женщина сочувствующе улыбнулась, видимо, посчитав, что должна утешить нас. - Мне очень жаль.
- Мы не можем улететь без него, - спокойно сказал я, чувствуя, как существо ментально прощупывает меня.
- Я сожалею, но вам придется. Мы не можем заставить наших врагов отдать вашего капитана. У нас сложная ситуация - в данный момент мы балансируем на грани перемирия и войны. Ваше появление разрушило всю нашу дипломатию - они посчитали вас нашим оружием. В другой момент это было бы смешно, но сейчас ситуация более чем серьезна.
- Они захватили капитана, чтобы убедиться в вашей... благонадежности? - я с трудом подбирал слова, все еще не веря в происходящее. Абсурд.
- Наверное, - женщина склонила голову, - мотивы наших противников не всегда нам ясны - потому мы и враждуем. Вы должны немедленно улететь, иначе для того, чтобы доказать наши чистые намерения, нам придется уничтожить вас.
Не было времени думать и анализировать ситуацию. Мое лицо было непроницаемо. Я поставил мощнейший ментальный блок и принялся врать:
- Ваши противники значительно повредили системы нашего корабля. Нам нужно время, чтобы восстановиться, - я вызвал инженерный отсек, - мистер Скотт, сколько времени вам понадобится?
Старший механик, слушавший нашу беседу с инопланетянкой, как и все на корабле, поддержал:
- Две недели, с'р. Но я постараюсь управиться за двое суток.
- Сорок восемь часов, и вы покидаете систему, - кивнула инопланетянка. Изображение исчезло, а вслед за ним неопознанный корабль, с которого предположительно говорила инопланетянка.
- Лейтенант Ухура, соберите старший офицерский состав в зале для совещаний.
АПД.
МакКой, злой и после совещания.
Вот же ведь! читать дальшеЗлости на него однозначно не хватает! Что бы такое разбить?..
У нас капитана нет. Ну, его и до этого не особенно было – Джим, по правде говоря, пока ещё и сам не понял, на ЧТО подписался. Вот и влип. В очередной раз. А расхлёбывать его кашу кому, детки? Три-четыре… Правильно, дети, нам. Садитесь, пять! Фу ты, пропасть…
Иду по коридору с совещания. Хотя, какое там совещание – мы поговорили, и Спок решил, всё! Сам лезет в пекло, Ниоту с собой тащит… ах, ну да, это она сама за ним тащится! Будто универсального переводчика нет! Да-да, так мы и поверили в «непереводимый инопланетный фольклор». На простые переговоры этой железки хватит. А тех переговоров – лишь бы перевести успевал, Спок их заболтает, уж будьте уверены. У него иногда такие таланты открываются, просто диву даешься.
Что он там ещё сказал? Что я «слишком эмоционален для такой вылазки»? Я эмоционален?! Да я на взводе просто, дерни чеку – рвану!
Одно хорошо – Крис он даже слушать не стал насчёт с ними пойти. Вот это хорошо. Будто камень с души. Ведь я же даже с ней… я же с ней не помирился…
Ладно, дошёл уже. Хватит. Её ещё напугаю. Крис совсем потерянная какая-то. Шприц уронила. Я поднял. И не выдержал. Взял её за руку. Вот чего угодно ждал после ссоры, а не этого. Дамбу прорвало. Уткнулась в плечо. Разревелась.
Ну, жребий брошен.
АПД. Еще!
Ухура, много и от души!
Если бы хоть кто-нибудь удосужился спросить меня, чем я «подцепила» Спока, читать дальшето я бы ответила правду. Но почему-то никто не спрашивал. Ни разу. Вероятно, все думали на стандартный набор «лицо-фигура-амбиции», с которым несчастного вулканца штурмовали еще с самого его поступления в Академию. Просто «этой Ухуре» повезло больше, чем остальным. Как бы не так. Я уж и не знаю, на каком логичном фундаменте стоят нелогичные чувства коммандера ко мне, но заинтересовала я его одной-единственной способностью. Это умение собрать свои эмоции в кулак и выдать результат, какие бы тайфуны ни бушевали внутри и снаружи меня. Я могла всю ночь отпаивать рыдающую подругу, но утром прийти на первую пару и написать сложнейшую контрольную на высший балл. Я думаю, что Спок не ожидал такой сознательности от нелогичной землянки. Он был поражен. А я была поражена им. Но к делу это не относится.
И вот сейчас, когда капитана похитили, а Спок собирает экстренное совещание, у меня опять включилась та самая почти невероятная способность. Я попросила у Спока пару минут – проверить одну гипотезу. Он медленно кивнул, пристально посмотрев на меня, словно запоминая каждую черточку. Ну уж не-ет, милый мой, в десант ты без меня в этот раз не пойдешь. Кирка нет, запретить некому.
Кстати, о Кирке и о моей гипотезе заодно. У нашего славного капитана оставался только один шанс. Новое изобретение Звездного Флота – мини-модель коммуникатора, прикрепляемого на одежду. Модель экспериментальная, выдана только капитанам кораблей класса «Конституция» для тестирования в полевых условиях далекого космоса. И если мне удастся засечь сигнал… Ага, есть! Ну что сказать, Кирку всегда везло. А нам повезло, что удача не оставила его и в этот раз. Я дважды скопировала данные о сигнале: ребятам-научникам, для более точного вычисления координат нахождения капитана и персонально Споку, для ознакомления. И пусть теперь только попробует не взять меня в десант!
***
Странно, но никто не думал, что у нас со Споком все серьезно. У меня со Споком, если выражаться точнее. Что касается меня самой, мне попросту было сложно обсуждать с кем-либо эти отношения. Я и наедине с собой-то о них нечасто думала, а уж делиться подробностями… Поэтому подружки с вечными вопросами «Ну как ОН?» очень быстро исчезли. Осталась только соседка по комнате – орионка, которой было наплевать на то, с кем я сплю и кого люблю. Орионки в плане толерантности и уважения к чужим отношениям дадут сто очков вперед любому человеку. По сути, нормально обсудить мою ситуацию со Споком я смогла только на «Энтерпрайзе». Нормальная подруга появилась у меня тоже только здесь.
Кристина делает мне прививку от «всякой фигни, которая может налипнуть на инопланетном корабле», улыбаясь и цинично называя ее «прощальным уколом». Мы в транспортаторной, и Скотти в последний раз перепроверяет координаты высадки на чужой корабль. Потом «Энтерпрайзу» придется отлететь на приличное расстояние, скрываясь от сенсоров чужого корабля. План не так уж плох, как кажется на первый взгляд, но я с трудом представляю, что нужно делать нам, десанту, после освобождения капитана. Посылать сигнал «SOS»? Улететь на трофейном шаттле? Захватить корабль? Ну да ладно, это будет уже не моя забота.
Кристина обнимает меня на прощанье и говорит:
- Береги себя. И его.
Спок взял меня в десант по недоразумению. Он успел отказать всем: Скотти, Сулу, Чехову, Чэпл и Маккою, а на меня у него просто не хватило сил. Нехорошо пользоваться слабостями любимого человека, но у меня не было выбора.
Я становлюсь на платформу транспортатора и улыбаюсь Кристине. В ее глазах стоят слезы.
Когда мы пробираемся по инопланетному кораблю, все вокруг подозрительно тихо. Кирка мы тоже находим на удивление быстро. Капитан даже не избит, а просто… спит, окутанный силовым полем, зависнув посередине абсолютно пустой комнаты. Мы находим генератор силового поля в стене, и Спок пытается отключить его, а потом…
Когда мы вернулись на Землю после истории с Нероном, я не отходила от Спока ни на шаг. Сложно сказать, чего я боялась больше: потерять Спока или сойти с ума самой. Тогда мы много гуляли и молчали, не нуждаясь в словах и объяснениях. А в один прекрасный день я сорвала его с места, и мы отправились в Африку. В пустыню. Я не планировала никакого психологического эффекта, а просто хотела показать… Черт знает, что я тогда хотела, но после «Нарады» Спок впервые нормально заговорил именно тогда. Его как прорвало. Он рассказывал о Вулкане, о том, что пустыни там совсем не такие, о своей матери и отце, о ручном сехлате, и о том, что решил остаться на «Энтерпрайзе». А я стояла и молча плакала. И тогда случилось это. «Мой разум твоему разуму…»
Я почуяла опасность каким-то невероятным шестым чувством и первым же движением бросилась к Споку. Это произошло на уровне инстинктов, я даже подумать не успела. Яркая вспышка ослепила меня. «Успела». И темнота.
продолжение что делает? правильно, следует!
и просятся везде))) 