Круг второй. Озимандиас.
№1.
Вода.
Он же умеет плавать, в чем дело?
Вот уж и позавидуешь Роршаху...и сотню раз возненавидишь себя --металлические пластинки...тяжелый плащ, промокнув, тянет на дно, и Эдриан со странным спокойствием различает в полумутной воде покрытый водорослями бок пристани. Падать с причала --не лучший выход, но когда это выбор между падением и пулей в лоб...
Сопротивляться не хочется. Он опускается медленно, и, ему кажется, проходят годы. Если не всплыву, думает Озимандиас, все равно сообщить будет некому. Хотя, они все --одни. Всем досталось...эта треснувшая с годами, хрустальная мечта детдомовского детства --не быть одному. Чтобы кому-то было не все равно.
Он поднимется на поверхность, куда он денется. Просто эти благословенные три секунды, ему вдруг чудится, что он не один...
№2
На крыше холодно. Ветер ощутимо бьет в спину, и от этого немного страшно и весело одновременно.
Ветер норовит сорвать с головы шляпу, и Роршах прижимает её рукой. Потом подходит почти к самому краю.
Высота --это не страшно...это прекрасно. Если нужно спрятаться, стать невидимым, исчезнуть. Он часто уходит сюда. Даже Драйберг не знает, где эта крыша, да и Арчи слишком неповоротлив, чтобы тут сесть.
Это как своя комната. Только дверь не нужно закрывать. Последнее время, Уолтер сам не может понять --когда ему хуже, с людьми или без. Как там говорит знакомый врач Дэниэла? Люблю медицину, пациентов терпеть не могу? Вот именно.
Здесь можно спокойно стянуть маску и подставить под ветер лицо.
Эскапизм как он есть. Плевать.
№3
--Ты сова. Я --жаворонок.
--Нет, это я Сова. То есть, Филин.
--Я не про это! --Лори плюхается на диван рядом с Дэниелом и прихлебывая неизменный чай, читает очередной глянец.
--Ага,--сонно кивает Филин.
Самое лучшее место в офисе занято, угадайте, кем. Роршах дорвался до сахарницы, и теперь хрустит в углу под полкой рафинадом. Комедиант отрывается от газеты и бросает на коллегу взгляд, полный уверенности в неадекватности коротышки.
Дэниэл любит забиться в угол, и смотреть. Наблюдать. За всеми. Это как с птицами. Сначала, они боятся, но если не видят тебя, или видят слишком часто, привыкают, и ведут себя естественно. Оззи сосредоточенно мучает кубик Рубика, Комедиант читает, то и дело посмеиваясь, и скрываясь в облаках дыма. Лори тоже читает. Странно, думает Филин, никогда не замечалось --а тут...Лори и Комедиант совершенно одинаково переворачивают страницы. Одинаково встряхивают несчастное издание...их жесты странно похожи. Нужно разобраться, решает Дэниел про себя. Нужно...сон берет верх. натянуть очки обратно...нужно...ра.....
№ 4
Со зверем, загнанным в угол лучше не шутить.
Криминальный авторитет. Один на один. Подойти и взять.
Оказалась --засада. Пара ударов по голове. Да, и Эдди приходилось падать. Лицо в кровь. В живот, в грудь...терпеть. Ответить на удары он всегда успеет.
--Думал, меня так просто поймать?
Дуло пистолета. В висок.
--Смеешься?
--Да.
--Скажи, Комедиант...ты будешь серьезным когда-нибудь? Может, на своих похоронах?
--Сомневаюсь.
С загнанным зверем лучше не шутить. Особенно, если это хищник. И берет добычу на живца.
№5
--...ты опоздал.
--Я просто по-другому вижу время.
Брось, Джон. Стандартная отговорка не пройдет.
Ему, кажется, даже стыдно. По крайней мере, он пытается не касаться той бури, что бушует на одном из уровней его перестроившегося сознания.
Прах отца должны перезахоронить сегодня. Урну перенесут сюда, здесь похоронена мать.
Джон столбенеет. Не двигается.
Ему проще превратиться в сгусток атомов, чем сказать хоть слово об отце. Лори в черном платье, лицо белеет из-под вуали. Она смотрит укоризненно, и опускает глаза.
Остальные тоже пришли.
Это странно, думается Джону. Ведь он им никто. Почему?
Комедиант выглядит нелепо в гражданском. И сам это чувствует. Ему нельзя было приходить, но он пришёл. Сверху узнают, ему влетит. Он второй после Манхеттена " живой государственный секрет". Открывать лицо --никогда. Джон знает его. Но не подает виду -- и поэтому Эдди так и остается чуть пооддаль от коллег. Под деревом, в тени. А что--простой прохожий...
Роршах не снял маску. Молчит. Оззи кажетя ещё более тощим в черном костюме. Филин то и дело протирает очки, будто не может видеть от слез.
ДЖон ловит себя на том, что от всего этого поразительно спокойно...как на равнине Марса. С той разницей, что в этой тишине кроме смерти, есть жизнь.
№6
Хлопнуть дверью. Вот так!
Ругаться с матерью по утрам --в семнадцать с половиной самый необходимый ритуал. После школа.
Надо вроде бы готовиться в колледж. Мать уже решила, куда.
Мать. Точно. Не мама. Мать. Почему-то, когда зла, тянет называть только так.
Иногда Лори кажется, что Джоновы "заскоки со временем" заразны. Она на секунду будто выпадает из реальности. И в состоянии абсолютного понимания чувствует: все не так. Шелковый призрак...или тень? Чья-то тень? Чья-то копия? Комедиант говорит, она похожа на мать. Все сравнивают. примериваются.
Комедиант, кстати о нем...он странно ведет себя. Ругается с Джоном, с того самого дня, как они с Лори стали встречаться. Джон молчит. Комедиант ищет повод его поддеть. И находит. Джон молчит. Он молчит нехорошо. Потом уходит. Точнее, телепортируется.
Сегодня в патруль он не пойдет.
Лори роняет ручку на пол, и возвращается на землю. Остался горький осадок. Кого-то, понимает она, в жизни до сих пор не хватает.
Отца?
№7
Тишина.
Шипит чайник. Как-то очень по-домашнему.
--Вот простые люди...женятся, замуж выходят, семьи у них, а я...--Комедиант отпивает из фляжки,--а я...до...-- косится на Лори,--до...прыгаюсь.
Джон криво усмехается в ответ.
Озимандиаса снова посещает знакомая мысль.
Дамывсененормальные. Да, мы все ненормальные. Да мы все --ненормальные.
Потому, что.
Оттого, что.
Иначе он бы не сидел тут в броне с обручем на голове.
Иначе бы Комедиант не подставлялся вчера под удары и не щеголял сегодня разбитым лицом…
У всех что-то в жизни отобрали. Нормальное детство. Нормальную семью. Любовь…кто-то сам себя загубил. И почему-то эта…кучка покалеченных бедняг пытается не дать другим потерять то, что потеряли сами.
Да, Эдри, ты часть этой кучки.
До подписания акта Кини остается полгода.
АПД.
Круг третий. Роршах.
№1
Тишина.
Её хочется испугаться. Гораздо сильнее, чем громкого стука, рева...
У всех есть свои слабости.
Рорашаха всегда настораживает тишина.
Это странно, когда ночью в квартале тихо. Всегда слышно что-то ещё --вой полицейских сирен, шум города, шорохи, голоса...
А здесь --тихо. Странно, страшно тихо. Он почти физически ощущает присутствие. Страшно и весело.
Будто охота.
Только почем знать, не ты ли жертва.
Драка будет. Это потом. Будет очередной синяк и вывихнутое плечо, которое Филин вправит ему только с третьего раза, заставив при этом выпить полстакана спирта.
А сейчас есть страх. Приятный. Которым боишься, когда ждешь чего-то...
№2.
--Я работаю на правительство.
Так просто, в воздух.
--Плевать, Блейк. Твое дело --присматривать за детишками, да размяться иногда заодно. Если нужно мы тебя вызовем.
Сигарета за сигаретой. Блейк морщится. Генерал курит самые дешевые. При таком-то статусе, мог позволить себе и подороже.
--Учти, Блейк. Ты за них отвечаешь.
Ага, конечно. Отвечает. Няня для детского сада.
Генерал дергается -- колокольчик на крайней удочке пляшет и заливается тонким звоном. Что-то попалось, некрупное. Эдди молча наблюдает за тем, как очередная рыбка плюхается в пластмассовое ведро.
--Как думаешь...--генерал затягивается и скрывается в облаке дыма. --Эти твои...на что способны?
Эдди молчит.
Говорить, вобщем-то, не о чем. О слабостях? О странностях? С кем пошел бы в разведку? Передергивает плечами.
--Дети как дети. Дерутся неплохо.
О своих слабостях он молчит. О них и говорить не надо. Генерал усмехается. Блейка он видит насквозь. А в частности, главную слабость. На зажигалке. Может, и лучше было, что их...рассорили?
№3
Выпрямиться. Как в детстве. Мальчик слишком худой, сутулится, гувернантка привязывала ему к спине две линейки крест- накрест. Формирование осанки. С утра на холод --для формирования характера.
Никаких слабостей. Никаких поблажек.
Выпрямился. Царственная поза, тьфу. Привычка.
Ещё пара ударов. Теперь по лицу. Попался. Как только. Вызвался отвлекать. Отвлек, вызвал огонь на себя.
Его найдут, гораздо раньше, чем нападавшие вытащат нож. Роршах и Филин. Никогда не дружил с ними...
Ничего особенного. Немного побили. Взяли главаря.
Но ему все ещё больно. Плюс ещё один повод Комедианту смеяться над ним. Не смог выбраться сам. НЕ смог отбиться. Тренироваться больше.
Или бросить все?
Надеяться на кого-то ещё он так и не научился...
№4
Телепортация--интересная штука.
Когда нужно добраться быстро и Соволет далеко, все не против "проехаться у доктора на загривке"--снова Комедиант.
Кстати, после каждой телепортации только его и Роршаха не тошнит. Остальные, забыв про задание, бросаются в кусты.
Джону не нужно предвидеть это будущее --у этих двоих крепкий вестибулярный аппарат.
Впрочем, у всех свои слабости.
Джон иногда даже забывает про свои.
Впрочем, сегодня Лори запустила в него чашкой.
Иногда слабости бывают...опасны.
№5
Шоколад.
--Ну?
--Нет! Нельзя! Я тренирую силу воли!
--Как хочешь.
Роршах чаще ест сахар, но сегодня, похоже, решил сломать традицию.
Лори молча сглатывает и отворачивается. Оззи грызет карандаш.
--Лори, --хитро ухмыляется он,--Родиной этого растения являются тропические леса Амазонки, из его плодов (бобов) инки готовили божественный напиток. Пять букв.
--Отстань,--фыркает Лори.
--Какао, спасибо Лори,--Оззи ухмыляется.
Чужие слабости приятно поддевать, замечает он.
Кажется, теперь он отчасти понимает Комедианта.
А Лори, со вздохом, вытаскивает з холодильника новую плитку. И долго смотрит на неё.
№6
--Нет!
--Считай, что я тебя спас.
--Нет! Ну...сколько можно?!
--Читал состав? Канцерогены.
--Ты-то откуда знаешь?
--Оззи.
--Предатель!
--Эй, меня-то за что? Он прав!
Дэн растроенно оглядывает пустой холодильник --Роршах только что выбросил больше половины его припрятаных гамбургеров. Слабость, что сделаешь.
--Я с тобой не разговариваю,--бросает он Роршаху, и удаляется в угол, под полку --страдать.
Роршах ничего не отвечает. Молча пожимает плечами.
--Дружище, --философски замечает Комедиант,-- нельзя спасти человека без его желания. Уж ты мне поверь.
№7
--Ты что тут делаешь?
--Прячусь.
--От кого?
Тень пожимает плечами.
--От всех.
--А, личное пространство. Понимаю. А если...
--Мне сообщат.
Озимандиас пожимает плечами и уходит. Только гадает, кто это Роршаху сообщит.
Роршах вытаскивает из кармана рацию --Филин называет это полевыми испытаниями. Смотрит в отражение заката на крышке.
И почему-то не чувствует себя свободным.