spoilerhound
10.04.2010 в 21:52
Пишет MoonShadow:Экранизации...
15-го апреля выходит "Легенда острова Двид". Но был и предпремьерный показ на Росконе, а Крапивин и раньше смотрел сам фильм.
Все плохо, в общем. Как и всегда
Чему улыбался Тахомир Тихо?
По просьбе Владислава Петровича размещаю здесь его пост о новом фильме. Далее текст Крапивина:
О фильме «Легенда острова Двид»
С фильмом я познакомился раньше многих, однако считал неудобным высказывать мнение, пока не начались просмотры. Но теперь, узнав, что планируется показ на Росконе, подумал: пора поделиться впечатлениями, чтобы зрителю стала понятна позиция автора повести, по которой снято кино.
читать дальшеНекоторые, не особенно привередливые, зрители школьного (а то и «послешкольного») возраста скажут: «А чё! Клёвое кино!».
Оно и правда «клёвое». Трюки, романтические пейзажи, схватки, в которых дети и взрослые активно «мочат» друг друга; таинственные подземелья, компьютерные фокусы и тот самый «экшн», без которого нынешние российские режиссеры не мыслят современных детских фильмов. Считается, что все должно быть, как «там». То есть в Голливуде. Ну, «все. как там» не получилось — оно и понятно: у нас тут все-таки не Голливуд. (Другой вопрос, зачем он вообще нужен, когда есть великолепные традиции советского и российского детского кинематографа, но это отдельная тема). Будем снисходительны. Простим студии картонность сказочного города, кукольность синей птицы, эмоциональную заторможенность и примитивизм трактовок у некоторых исполнителей (в конце концов, и в американском кино этого хватает; было бы побольше трюков и эффектов!). Я сейчас о другом.
Когда я договаривался со студией, мы условились: в титрах будет стоять, что сценарий по повести Владислава Крапивина «Дети синего фламинго». Ни слова о том, что «по мотивам». А потом люди, работающие над фильмом, стали объяснять: мол, в сценарии пришлось многое изменить, «осовременить», чтобы нынешним детям фильм был полностью понятным. Ну и на здоровье. Я знаю специфику кино и не раз соглашался на изменения в своих литературных и режиссерских сценариях. Пусть будет «по мотивам». Но что такое «мотив»? Это как раз то, что, несмотря на все «перевертывания с ног на голову», сохраняется неизменным. Это основная авторская мысль, идея, заложенная в первоисточнике. В книге «Дети синего фламинго мысль та, что преданность друзьям, любовь к родителям, верность родному дому помогают преодолеть суровые испытания. А где это в фильме «Легенда острова Двид»?
Конечно, сейчас раздастся хор: «А как же! Вот!.. Вот!.. Вот!..» А нигде не «вот»…
Сценаристу и режиссеру угодно было убрать одного из главных героев книжки — Толика, подарившего другу деревянный кинжал, который не раз выручал Женьку из беды. Ну, ладно (ведь «по мотивам» же!) Но какой мотив заставил авторов фильма превратить совершенно положительного подростка Галя — любимца малышей, верного помощника командира Дуга — в вероломного предателя, сдавшего ребячьи бастионы врагам? Чтобы попроще выстроить сюжет? Но иная простота…
Я подозреваю, что работники съемочной группы не читали (или почти не читали) моих книг. Иначе они должны были бы вспомнить, что нигде и никогда в книгах Владислава Крапивина ребята не отдают своих товарищей в руки врагов ради выгоды, корысти, тщеславия, стремления захватить лидерство и прочих подлых желаний. Да, бывает, что дети проявляют слабость, испугавшись боли и ужасов, выдают общие тайны (не все же дети — герои). Но потом терзаются и готовы искупить вину любой ценой. А вот так — ради того, чтобы устранить пришлого мальчишку и нелюбимого командира… Причем, подается это, как рядовой эпизод, ничего, мол особенного…
Убрав две главные сюжетные линии (Толик — деревянный кинжал и Юлька Гаранин — пороховые склады) и не предложив ничего взамен, кинодеятели низвели сюжет фильма до простенькой сказочки, лишенной всякого психологизма.
А почему такой славный и обаятельный Уголек в конце фильма предает Женьку?
Снова слышу возмущенные вопли: «Как предает, где?!» А разве нет? Толкает Женьку в дверь, ведущую с острова в обычный мир и поворачивает ключ — отрезает обратный путь. Обрывает дружбу и возможность возвращения… Кстати, непонятно — зачем? Ведь Женька предложил простейший выход: давай забежим на минутку домой, объявим, что мы живы, и вернемся на остров! Чего проще! Но режиссеру, видимо казалось, что в таком повороте мало драматизма. А сейчас получился драматизм предательства. Уголек, который вспомнил, что он — Юлька Гаранин, и прекрасно знающий, как тоскуют о нем родители (думают, что утонул), заявляет Женьке «здесь мой дом» и запирает за ним дверь. Отказывается от родного дома, от матери и отца, от друга, с которым столько всего испытал… Это, конечно, не его вина, а вина тех, кто снимал фильм.
Разумеется, снова послышатся контраргументы: «Но в повести Малыш (который в книге стал почему-то Угольком) тоже остался на острове!» Не надо лукавить, господа. Малыш остался, чтобы искупить свою тяжкую вину — ведь из-за его слабости погибли ребячьи бастионы. И, кроме того, кто-то должен был кормить птенца погибшей птицы. Кстати, о судьбе птенца в фильме ни слова (еще одно предательство).
И вообще предательство подается в фильме, как некое обиходное явление. О вероломстве Галя — ни слова со стороны ребят. О вероломстве отшельника — ни одной оценочной реплики (не то, что в книге). Зрители сами додумаются? Как знать! При современной размытости границ между понятиями добра и зла — особенно в головах нынешнего юного поколения — у некоторых зрителей вполне может возникнуть впечатление, что поступок отшельника закономерен. («А чё он такого сделал-то? Ну, послал пацана не по той дороге, пусть не будет лохом…»)
Или вот памятник на холме, над бункером с пультом управления. Две фигуры юношей (хорошо, кстати, сделанные). Один из ребят замечает на ходу: «Полководец и ученый…» Но ведь полководец. предал и погубил ученого, своего друга детства. Здесь же они стоят плечом к плечу, как этакие Герцен и Огарев на Воробьевых горах. А ведь в книге-то совсем другой памятник — мальчишкам-рыцарям, которым предназначено победить Ящера. «Маленькое различие», да? При нынешнем отношении к предательству, действительно небольшое…
Кстати, а чему так благостно, со снисходительной нежностью улыбается в конце фильма предатель, злодей, виновный в гибели многих людей, Тахомир Тихо? Ностальгически вспоминает свое детство при виде спасшихся из плена ребятишек? Уверен в своей безнаказанности? В том, что «все вернется вновь»? Если так, то снова предательство и насмешка — в адрес погибших на бастионах детей и Дуга, в адрес разрушенного города. И, в конце концов, в адрес автора книги, написавшего о детях синего фламинго…
Теперь о несообразностях и нестыковках киносюжета. Их немало, но здесь — о нескольких.
Вначале получается, что Юлька Гаранин попал на остров Двид в тот же день, что и Женька. (или за день до того): ведь его же ищут, как недавно утонувшего в пруду. А потом создается впечатление, что он живет на бастионах давным-давно: успел узнать все обычаи и легенды, привык к здешним местам, пообтрепал одежду, привязался к ребятам, встречает Женьку, как старожил… Кстати, неясно, почему он потерял память.
И еще. Откуда в ребятах на бастионах такая изначальная агрессивность? Отчего они встречают Женьку, как врага, хотя по логике событий должны видеть в новичке товарища по несчастью и сочувствовать ему? Хотелось показать, что «реальные подростки — они вот такие»? Тогда экранизировали бы «Рыцарей сорока островов», «Повелителя мух» или повести Олега Верещагина…
А почему Женька говорит в бункере Угольку, что во время его, Женькиного, «боя» с ящером Тахомира не было на стадионе? Ведь тот громогласно вещал с трибуны: «Да состоится честный поединок!..»
Или такая «мелкая» деталь. Почему Ктор Эхо предлагает Женьке «одеть» на себя форму мальчика из города Двид? «Одеть» костюм и всякую другую одежду ни на кого нельзя. Можно только «надеть». А «одеть» можно лишь кого-то во что-то. Например, мальчика в костюм. Мелочи? Но вы снимаете русскоязычный фильм для детей, и нормы языка следует соблюдать. Полвека назад нам в школе за такие ляпы ставили полновесные двойки…
Какую оценку поставить за этот фильм, я говорить не буду. Не хочется обижать ребят, которые добросовестно потрудились на съемках. Но то, что фильм не «по мотивам» — для меня очевидно…
Совершенно непонятен финал. Зрители школьного возраста любят ясность: чем все кончилось? А здесь — чем? Неожиданно спускается с неба погибшая птица (откуда она взялась?), и главный герой улыбается так, словно ему на ниточке спускают шоколадку (это, конечно просчет не мальчика-артиста, а режиссера). И что будет дальше? Полетит Женька на остров? Или погладит птицу и пойдет домой к маме? А вернется ли к маме Юлька? И что будет с ребятами на острове Двид? В книге об этом сказано четко. А здесь? Искушенные взрослые зрители умеют домысливать финалы и возможно проглотят концовку фильма. А дети?..
Разумеется, студия имела право на всяческие переработки первоисточника для использования в сценарии. Против договора не попрешь. Но автор повести в свою очередь имеет право высказать мнение, к чему такая «переработка» привела. Этим правом я и пользуюсь.
Если фильм посмотрят те, кто читал книгу, они останутся в недоумении. А те, кто не читал, могут подумать, что в повести все так же, как в фильме. И решат, что читать не обязательно. Это — самое грустное. Очень хочется попросить: ребята, не поленитесь, прочитайте. Узнайте, как на самом деле дети синего фламинго воевали ради справедливости, чести, дружбы, а не ради голливудского «экшна».
Отсюда - community.livejournal.com/krapivin_ru/815096.ht...
URL записи15-го апреля выходит "Легенда острова Двид". Но был и предпремьерный показ на Росконе, а Крапивин и раньше смотрел сам фильм.
Все плохо, в общем. Как и всегда
Чему улыбался Тахомир Тихо?
По просьбе Владислава Петровича размещаю здесь его пост о новом фильме. Далее текст Крапивина:
О фильме «Легенда острова Двид»
С фильмом я познакомился раньше многих, однако считал неудобным высказывать мнение, пока не начались просмотры. Но теперь, узнав, что планируется показ на Росконе, подумал: пора поделиться впечатлениями, чтобы зрителю стала понятна позиция автора повести, по которой снято кино.
читать дальшеНекоторые, не особенно привередливые, зрители школьного (а то и «послешкольного») возраста скажут: «А чё! Клёвое кино!».
Оно и правда «клёвое». Трюки, романтические пейзажи, схватки, в которых дети и взрослые активно «мочат» друг друга; таинственные подземелья, компьютерные фокусы и тот самый «экшн», без которого нынешние российские режиссеры не мыслят современных детских фильмов. Считается, что все должно быть, как «там». То есть в Голливуде. Ну, «все. как там» не получилось — оно и понятно: у нас тут все-таки не Голливуд. (Другой вопрос, зачем он вообще нужен, когда есть великолепные традиции советского и российского детского кинематографа, но это отдельная тема). Будем снисходительны. Простим студии картонность сказочного города, кукольность синей птицы, эмоциональную заторможенность и примитивизм трактовок у некоторых исполнителей (в конце концов, и в американском кино этого хватает; было бы побольше трюков и эффектов!). Я сейчас о другом.
Когда я договаривался со студией, мы условились: в титрах будет стоять, что сценарий по повести Владислава Крапивина «Дети синего фламинго». Ни слова о том, что «по мотивам». А потом люди, работающие над фильмом, стали объяснять: мол, в сценарии пришлось многое изменить, «осовременить», чтобы нынешним детям фильм был полностью понятным. Ну и на здоровье. Я знаю специфику кино и не раз соглашался на изменения в своих литературных и режиссерских сценариях. Пусть будет «по мотивам». Но что такое «мотив»? Это как раз то, что, несмотря на все «перевертывания с ног на голову», сохраняется неизменным. Это основная авторская мысль, идея, заложенная в первоисточнике. В книге «Дети синего фламинго мысль та, что преданность друзьям, любовь к родителям, верность родному дому помогают преодолеть суровые испытания. А где это в фильме «Легенда острова Двид»?
Конечно, сейчас раздастся хор: «А как же! Вот!.. Вот!.. Вот!..» А нигде не «вот»…
Сценаристу и режиссеру угодно было убрать одного из главных героев книжки — Толика, подарившего другу деревянный кинжал, который не раз выручал Женьку из беды. Ну, ладно (ведь «по мотивам» же!) Но какой мотив заставил авторов фильма превратить совершенно положительного подростка Галя — любимца малышей, верного помощника командира Дуга — в вероломного предателя, сдавшего ребячьи бастионы врагам? Чтобы попроще выстроить сюжет? Но иная простота…
Я подозреваю, что работники съемочной группы не читали (или почти не читали) моих книг. Иначе они должны были бы вспомнить, что нигде и никогда в книгах Владислава Крапивина ребята не отдают своих товарищей в руки врагов ради выгоды, корысти, тщеславия, стремления захватить лидерство и прочих подлых желаний. Да, бывает, что дети проявляют слабость, испугавшись боли и ужасов, выдают общие тайны (не все же дети — герои). Но потом терзаются и готовы искупить вину любой ценой. А вот так — ради того, чтобы устранить пришлого мальчишку и нелюбимого командира… Причем, подается это, как рядовой эпизод, ничего, мол особенного…
Убрав две главные сюжетные линии (Толик — деревянный кинжал и Юлька Гаранин — пороховые склады) и не предложив ничего взамен, кинодеятели низвели сюжет фильма до простенькой сказочки, лишенной всякого психологизма.
А почему такой славный и обаятельный Уголек в конце фильма предает Женьку?
Снова слышу возмущенные вопли: «Как предает, где?!» А разве нет? Толкает Женьку в дверь, ведущую с острова в обычный мир и поворачивает ключ — отрезает обратный путь. Обрывает дружбу и возможность возвращения… Кстати, непонятно — зачем? Ведь Женька предложил простейший выход: давай забежим на минутку домой, объявим, что мы живы, и вернемся на остров! Чего проще! Но режиссеру, видимо казалось, что в таком повороте мало драматизма. А сейчас получился драматизм предательства. Уголек, который вспомнил, что он — Юлька Гаранин, и прекрасно знающий, как тоскуют о нем родители (думают, что утонул), заявляет Женьке «здесь мой дом» и запирает за ним дверь. Отказывается от родного дома, от матери и отца, от друга, с которым столько всего испытал… Это, конечно, не его вина, а вина тех, кто снимал фильм.
Разумеется, снова послышатся контраргументы: «Но в повести Малыш (который в книге стал почему-то Угольком) тоже остался на острове!» Не надо лукавить, господа. Малыш остался, чтобы искупить свою тяжкую вину — ведь из-за его слабости погибли ребячьи бастионы. И, кроме того, кто-то должен был кормить птенца погибшей птицы. Кстати, о судьбе птенца в фильме ни слова (еще одно предательство).
И вообще предательство подается в фильме, как некое обиходное явление. О вероломстве Галя — ни слова со стороны ребят. О вероломстве отшельника — ни одной оценочной реплики (не то, что в книге). Зрители сами додумаются? Как знать! При современной размытости границ между понятиями добра и зла — особенно в головах нынешнего юного поколения — у некоторых зрителей вполне может возникнуть впечатление, что поступок отшельника закономерен. («А чё он такого сделал-то? Ну, послал пацана не по той дороге, пусть не будет лохом…»)
Или вот памятник на холме, над бункером с пультом управления. Две фигуры юношей (хорошо, кстати, сделанные). Один из ребят замечает на ходу: «Полководец и ученый…» Но ведь полководец. предал и погубил ученого, своего друга детства. Здесь же они стоят плечом к плечу, как этакие Герцен и Огарев на Воробьевых горах. А ведь в книге-то совсем другой памятник — мальчишкам-рыцарям, которым предназначено победить Ящера. «Маленькое различие», да? При нынешнем отношении к предательству, действительно небольшое…
Кстати, а чему так благостно, со снисходительной нежностью улыбается в конце фильма предатель, злодей, виновный в гибели многих людей, Тахомир Тихо? Ностальгически вспоминает свое детство при виде спасшихся из плена ребятишек? Уверен в своей безнаказанности? В том, что «все вернется вновь»? Если так, то снова предательство и насмешка — в адрес погибших на бастионах детей и Дуга, в адрес разрушенного города. И, в конце концов, в адрес автора книги, написавшего о детях синего фламинго…
Теперь о несообразностях и нестыковках киносюжета. Их немало, но здесь — о нескольких.
Вначале получается, что Юлька Гаранин попал на остров Двид в тот же день, что и Женька. (или за день до того): ведь его же ищут, как недавно утонувшего в пруду. А потом создается впечатление, что он живет на бастионах давным-давно: успел узнать все обычаи и легенды, привык к здешним местам, пообтрепал одежду, привязался к ребятам, встречает Женьку, как старожил… Кстати, неясно, почему он потерял память.
И еще. Откуда в ребятах на бастионах такая изначальная агрессивность? Отчего они встречают Женьку, как врага, хотя по логике событий должны видеть в новичке товарища по несчастью и сочувствовать ему? Хотелось показать, что «реальные подростки — они вот такие»? Тогда экранизировали бы «Рыцарей сорока островов», «Повелителя мух» или повести Олега Верещагина…
А почему Женька говорит в бункере Угольку, что во время его, Женькиного, «боя» с ящером Тахомира не было на стадионе? Ведь тот громогласно вещал с трибуны: «Да состоится честный поединок!..»
Или такая «мелкая» деталь. Почему Ктор Эхо предлагает Женьке «одеть» на себя форму мальчика из города Двид? «Одеть» костюм и всякую другую одежду ни на кого нельзя. Можно только «надеть». А «одеть» можно лишь кого-то во что-то. Например, мальчика в костюм. Мелочи? Но вы снимаете русскоязычный фильм для детей, и нормы языка следует соблюдать. Полвека назад нам в школе за такие ляпы ставили полновесные двойки…
Какую оценку поставить за этот фильм, я говорить не буду. Не хочется обижать ребят, которые добросовестно потрудились на съемках. Но то, что фильм не «по мотивам» — для меня очевидно…
Совершенно непонятен финал. Зрители школьного возраста любят ясность: чем все кончилось? А здесь — чем? Неожиданно спускается с неба погибшая птица (откуда она взялась?), и главный герой улыбается так, словно ему на ниточке спускают шоколадку (это, конечно просчет не мальчика-артиста, а режиссера). И что будет дальше? Полетит Женька на остров? Или погладит птицу и пойдет домой к маме? А вернется ли к маме Юлька? И что будет с ребятами на острове Двид? В книге об этом сказано четко. А здесь? Искушенные взрослые зрители умеют домысливать финалы и возможно проглотят концовку фильма. А дети?..
Разумеется, студия имела право на всяческие переработки первоисточника для использования в сценарии. Против договора не попрешь. Но автор повести в свою очередь имеет право высказать мнение, к чему такая «переработка» привела. Этим правом я и пользуюсь.
Если фильм посмотрят те, кто читал книгу, они останутся в недоумении. А те, кто не читал, могут подумать, что в повести все так же, как в фильме. И решат, что читать не обязательно. Это — самое грустное. Очень хочется попросить: ребята, не поленитесь, прочитайте. Узнайте, как на самом деле дети синего фламинго воевали ради справедливости, чести, дружбы, а не ради голливудского «экшна».
Владислав Крапивин
Отсюда - community.livejournal.com/krapivin_ru/815096.ht...
-
-
11.04.2010 в 00:57Сначала Стругацких, теперь Крапивина...
-
-
11.04.2010 в 18:56А вообще по Крапивину почти всегда неудачные фильмы снимают. Я только один по-настоящему хороший смотрела - "Та сторона, где ветер", да и то, потому что сценаристом сам ВП был... Может быть "Летчик для особых поручений" получится таким, как задумал его Крапивин. Сейчас его как раз монтируют...
-
-
11.04.2010 в 20:51-
-
11.04.2010 в 21:03-
-
11.04.2010 в 23:27-
-
11.04.2010 в 23:40-
-
12.04.2010 в 00:08-
-
12.04.2010 в 21:23